Броненосец - [3]

Он свернул направо и поехал к Арчуэю. В зеркале он увидел, что небольшая толпа вокруг «Демонстрационных манекенов Дьюпри» все еще чего-то ожидает с мрачным видом. Такси с девушкой застряло за каретой «скорой помощи», и полицейский делает знаки водителю. Задняя дверца распахнулась — но это было все, потому что он уже уносился прочь, дальше по Арчуэю, по Холлоуэй-роуд, вниз по Аппер-стрит до Ангела, вдоль Сити-роуд к Финсбери-сквер, а там уже вскоре показались впереди исхлестанные дождем несуразные башни и мокрые мостовые Барбикана.

* * *

Он нашел место для парковки возле Смитфилд-маркет и зашагал быстрым шагом в обратную сторону, по Голден-Лейн, к своему офису. Капал откуда-то сбоку колкий дождь — даже опустив голову, Лоример чувствовал, как он сечет по его щекам и подбородку. Холодный день, гадкая погода. Огни в магазинах мерцают оранжевым, пешеходы торопятся, тоже опустив головы, недовольно съежившись и думая лишь о том, как бы поскорее достигнуть места назначения.

Набрав свой код на двери, он поднялся по сосновой лестнице на второй этаж. Раджив увидел его через створку сверхпрочного стекла, дверь зазвенела, и Лоример, толкнув ее, оказался внутри.

— Там медные обезьянки, Радж.

Раджив потушил сигарету.

— Что ты здесь делаешь?

— Хогг у себя?

— А куда ты попал, спрашивается? В палаточный лагерь?

— Очень смешно, Раджив. Ты просто юморист.

— Никчемные лодыри.

Лоример водрузил свой портфель на стойку и щелкнул замками. Аккуратные ряды новеньких векселей всегда наводили на него легкую дрожь своей скрытной нереальностью, своей странновато-мятной чистотой — не тронутые ничьими пальцами, несмятые и непогнутые, их тем не менее можно было обменять на товары или услуги, можно было даже использовать вместо денег. Он начал рядами выкладывать опрятные пачки на прилавок.

— Тьфу, черт! — выругался Раджив и направился в угол отпирать большой сейф. — Звонили из полиции, спрашивали про тебя. Я уж подумал, неприятности.

— Не самое лучшее завершение недели.

— Скулил небось? — Раджив наполнил ладони деньгами.

— Тогда бы мне еще повезло. Он удавился.

— Ай-ай-ай. Мне ведь придется возвращать охрану? Раджива это совсем не радует.

— Если хочешь, заберу все это домой.

— Распишись здесь.

Лоример расписался в возврате ценных бумаг на сумму пятьсот тысяч фунтов. Двадцать пачек пятидесятифунтовых векселей, по пятьсот в каждой, с их резким химическим запахом краски и бумаги. Раджив подтянул повыше брюки и зажег новую сигарету, проверяя квитанцию. Он склонил голову над страницей, и на его блестящем, совершенно лысом черепе отразился полосками верхний свет. Ослепительный могиканин, подумал Лоример.

— Хочешь, чтоб я позвонил Хоггу? — спросил Раджив, не поднимая глаз.

— Нет, я сам.

Хогг всегда уверял, что Раджив — лучший в стране бухгалтер; и тем более ценный для фирмы, добавлял Хогг, что он сам об этом не догадывается.

— Вот тоска, — произнес Раджив, засовывая квитанцию в папку. — Хогг ожидал, что ты с этим управишься, а тут еще новый парнишка…

— Какой парнишка?

— Да новый директор. Боже мой, Лоример, сколько же времени тебя не было?

— Ах да, — припомнил Лоример.

Он неопределеннно и легкомысленно помахал рукой Радживу и пошел по коридору к своему кабинету. Здешняя обстановка напоминала ему колледж: одинаковые тесные комнатки по бокам освещенного коридора, в каждую дверь вмонтирован прямоугольник бронированного стекла, так что полное уединение исключается. Остановившись у своей каморки, он увидел за распахнутой дверью напротив Димфну. Она выглядела усталой, глаза больные, нос красный от насморка. Она с отрешенным видом улыбнулась ему и чихнула.

— Где ты была? — спросил Лоример. — В солнечной Аргентине?

— В солнечном Перу, — ответила Димфна. — Кошмар. Что происходит?

— Да вот, клиент повесился.

— Вот дерьмо. А что Хогг?

— Еще не говорил ему. Я и представления не имел. Ничего не подозревал. Хогг мне ничего не рассказывал.

— А он никогда этого не делает.

— Любит сюрпризы.

— Только не наш мистер Хогг.

Она состроила проницательно-покорную мину, резко вздернула на плечо свою тяжелую сумку (одну из тех квадратных сумок со множеством внутренних отделений, которые, по общему мнению, любят пилоты воздушных лайнеров) и проследовала мимо него — она шла домой. Димфна была девушка крупная и плотная — с внушительными бедрами, ягодицами — и свою тяжелую сумку тащила легко, будто та и не весила ничего. На ногах у нее были неожиданно изящные туфли на высоких каблуках, совсем не подходившие для сегодняшней погоды. Не оборачиваясь, она проговорила:

— Бедняга Лоример. Увидимся на вечеринке. Я бы не стала сразу все выкладывать Хоггу, вот уж кто не обрадуется, тем более еще этот новый директор. — Тут, выражая свое согласие, рассмеялся Раджив. — Пока, негодник Раджи, — бросила Димфна и ушла.

Лоример бесцельно просидел у себя за столом минут десять, толкая туда-сюда блокнот, выбирая и отвергая различные ручки, а потом решил, что записка Хоггу — это, пожалуй, плохо придумано. Хогг ведь терпеть не может всякие записки. Встречи лицом к лицу — вот что он любит. Нос к носу, вернее сказать. Хогг наверняка вникнет в его положение: все рано или поздно сталкиваются со смертельными исходами — есть такой риск в этой работе. Люди оказываются уязвимыми, слабыми и непредсказуемыми (так всегда говорил Хогг), и тут существовал профессиональный риск — хватить через край.