Британские дипломаты и Екатерина II. Диалог и противостояние - [121]
С восторгом отзываясь о деятельности Софьи Палеолог, Макартни по достоинству оценил также действия великого князя, который «вдохновленный и жаждущий реванша, не только избавился от татарского ига, но вскоре сам стал завоевателем». Иван Васильевич лишил трона казанского царя, присоединив его владения к своим. Затем он направил войска против поляков, над которыми одержал много побед и завершил поход завоеванием Новгорода, присоединив к своим владениям богатую и процветающую республику756.
Сын Ивана III – Василий Иванович, вступивший на трон в 1505 г., по словам Макартни, не только не совершил новых завоеваний, но потерял значительную часть тех земель, которые были присоединены его отцом. «После бесславного тридцатилетнего правления» он скончался в 1535 г., оставив несовершеннолетнему сыну «свою опустошенную империю».
Следующую ступень цивилизации автор связывал с правлением Ивана IV Грозного. «Этот юноша, – повествовал Макартни, – оказался великим человеком и по своей мудрости, решительности и деятельности не только поправил упущения своего отца, но даже превзошел славу своего деда». За время его правления власть над Казанью была окончательно закреплена, а также завоеваны и присоединены к России Сибирь и Астрахань. Примечательно, что Макартни обратил внимание на роль своих соотечественников, установивших контакты с Иваном Грозным. «Новую дверь к знаниям и улучшениям» открыли англичане, – подчеркивал он. Царь хорошо понимал «преимущества торговли вообще и для своей варварской империи в частности». Он предложил английским купцам поселиться в своих владениях, даровал им значительные привилегии и оказывал им всяческие почести и внимание.
Обратившись к внутренней политике царя, Макартни указал на существующие противоречия в его отношениях с боярами. «То, что я говорю о политике царя, – писал он, – шло вразрез с советами и мнением его бояр и советников»757. Автор полагал, что Иван Васильевич, «хотя и сам был варваром, стремился избавить от варварства свою страну». С этой целью он направил чрезвычайное посольство к императору Карлу V, главной целью которого была просьба послать в Россию ремесленников и мастеров, а также опытных государственных чиновников. Он обратился также с просьбой к королеве Елизавете Тюдор, чтобы она подыскала ему подходящую партию для брака.
Освещая вкратце правление сына Ивана Грозного – Федора Иоанновича, события Смуты и царствование «мудрого и терпимого» царя Михаила Федоровича Романова, 30-летнее правление которого автор охарактеризовал как «процветающее и счастливое», Макартни подробнее останавливается на царствовании Алексея Михайловича. «Этот монарх по своим талантам и способностям не уступал никому из своих предшественников», – признавал дипломат. Царь добавил пять провинций Смоленска к своим владениям и присоединил Украину, которая находилась под властью Польши. Он реформировал законы империи, объединив их в регулярный свод, «ограничил амбиции патриарха и противился узурпации власти церкви». При нем были устроены главные мануфактуры и возникла идея о регулярном дисциплинированном войске, которую осуществляли Гордон, Лесли и другие иностранцы. Обращая внимание на ремесла и армию, Алексей Михайлович заботился также об образовании и торговле, хотя в то время вел войну и расширял свои владения. На взгляд автора, царь понимал, что торговля являлась главной основой для богатства и процветания и уже лелеял мысль о том, чтобы сделать свою страну морской державой, сформировав флот на Черном и Каспийском морях. «Он был без сомнения великим и великодушным правителем, – признавал Макартни, – и заложил основание для того величия и власти, на котором впоследствии Петр стяжал свою славу»758 .
Правление Петра I знаменовало собой, по признанию Макартни, «великую эру реформ, которые были скорее обширными, чем продолжительными, предполагающими кардинально изменить и цивилизовать всю русскую нацию». Петр, хотя и отличался «необыкновенным умом и замечательными дарованиями», но был совершенно лишен «критической способности и той прозорливости», которые были необходимы. Этому обстоятельству, полагал англичанин, следует приписать неудачу многих планов царя. Удивительно слышать из уст англичанина критические высказывания в адрес Петра I по поводу того, что тот стремился «бездумно перенять тысячу иностранных обычаев и учреждений, не сообразуясь со временем, местом или обстоятельствами». Вместо того, чтобы образовывать свой народ «в началах национальности, царь приучил русских к слепому подражанию и неразумно лишил их прежней самостоятельности, не уверившись в возможности дать им взамен этого нечто лучшее». И, тем не менее, Макартн не сомневается в том, что Петр I «был очень великим человеком». Россия обязана ему приобретением Ингрии, Ливонии, Эстонии и Финляндии; созданием флота и, наконец, той военной силы и политического влияния, которые в ту пору господствовали на Севере. «Все это способствовало укреплению авторитета России среди соседей, вызывало уважение к стране других государств», – заключал автор
