Британская интервенция в Закавказье. Группа «Данстерфорс» в борьбе за бакинскую нефть в 1918 году - [88]

В то же время коммодор Норрис впервые познакомился с Бакинским флотом и революционными методами ведения боевых действий. Он поднялся на борт одной из канонерских лодок, чтобы обстрелять турецкие поезда, которые двигались по железной дороге южнее Баку. Эта линия находилась в тысяче ярдов от берега, и поезда на ней служили прекрасной мишенью для морских орудий. С приличного расстояния орудия открыли огонь, но стрельба оказалась бестолковой и не дала результатов. Коммодор предложил капитану подойти поближе к берегу, дабы сократить дистанцию и бить наверняка. Как только были отданы соответствующие распоряжения, на лицах членов экипажа появилось выражение ужаса, и они немедленно послали представителя комитета для беседы с капитаном. «Экипаж, – начал он, – желает знать, что означает изменение курса?» – «Английский адмирал считает, что вы будете точнее стрелять, если мы подойдем ближе к берегу». На что представитель ответил: «Корабль должен быть немедленно возвращен на прежний курс и не сдвинется с места до тех пор, пока комитет не обсудит этот вопрос». Таким образом, судно вернулось на первоначальный курс, состоялось заседание комитета, единогласно решившего, что, поскольку противник, как известно, имеет где-то в этой части побережья полевую батарею, подойти ближе – значит подвергнуть канонерскую лодку обстрелу с берега. Поэтому приказ отменили и издали другой, более безопасный, чтобы судно немедленно вернулось в Баку, что было незамедлительно выполнено, и операции на тот день прекратились.

Глава 15. Враг у ворот

Случайное открытие нового причала полностью обязано стремлению экипажа «Крюгера» выйти из-под вражеского обстрела. Случай, который я описал, когда полевой склад боеприпасов должен был взорваться, но не взорвался, показал, что турки точно знали о расположении моей штаб-квартиры. Переместись мы дальше на восток, то можем вообще оказаться вне досягаемости их орудий, в противном случае им, по крайней мере, потребуется некоторое время, чтобы снова пристреляться. Поэтому, когда начался следующий обстрел, команда, не дожидаясь приказов (и даже не проводя заседания комитета), пришвартовалась у нового причала, который они, очевидно, выбрали заранее. Мне нечего было сказать. Обстрел доставлял мне не больше удовольствия, чем им, а новая пристань предлагала много возможностей для спокойной эвакуации, чем не могла похвастаться предыдущая. Причал находился в менее заметной части города, по соседству с арсеналом, и добраться до него ночью оказалось несложно. «Крюгер» стоял на восточной стороне пристани, «Курск» – на западной, а «Або» – на ее внешней стороне.

Теперь подразделениям были отданы более подробные приказы, с которыми был ознакомлен каждый отдельный солдат, и каждому подразделению было приказано тщательно ознакомиться с ближайшим маршрутом от своей позиции на фронте до пристани погрузки.

В этой главе мне придется привести несколько выдержек из моей переписки с местным правительством. Из этого не следует думать, будто я приобрел революционную любовь к писательству. На самом деле я всегда крайне неохотно брался за перо, но эти высказывания следует записать черным по белому, чтобы потом чиновники не заявляли, будто их не проинформировали по поводу некоторых фактов и намерений. В письмах, как правило, содержалась суть разговора, состоявшегося ранее и впоследствии записанного на бумаге: почти вся моя работа в первую очередь велась в устной форме. В некоторых случаях вербальное общение было невозможно из-за проблем с поиском человека, с которым хотелось бы поговорить. Пятичасовой обеденный перерыв не являлся чем-то необычным для гражданских и военных чиновников Баку, хотя из этого правила имелись некоторые поразительные исключения, и надо признать, что русские прекрасно работали по ночам, и, весьма вероятно, они произносили речи и принимали множество резолюций, пока мы спали в своих постелях.

Теперь остается привести описание боевых действий, приведших к захвату турками Грязевого вулкана 26 августа. В тот день положение войск было очень похоже на то, о чем я говорил раннее, излагая в главе 13 общую диспозицию. Я посетил это место и провел беседу с командовавшим там офицером о необходимости постоянной связи с армянской поддержкой в Баладжарах. Имея под рукой такое подкрепление, опасность положения была не слишком велика, но если его лишиться, то позиция не сможет устоять против серьезной атаки. Отряд поддерживал телефонную связь со станцией Баладжары, и если бы телефонная линия оказалась оборвана или вышла из строя, то, чтобы вызвать армян, конному посыльному не пришлось бы далеко ехать. Насколько я могу судить, этой армянской поддержки никогда там и не было, но полковник Казаров, командовавший данным сектором обороны, утверждает, что она всегда находилась там, за исключением того дня, когда она понадобилась. В тот день произошло некоторое недоразумение относительно частей подкрепления – старые войска вернулись в город, а новые еще не достигли Баладжар, когда началась атака.

Позицию атаковали лучшие турецкие войска, которые явно были специально подобраны, и атаковали они с величайшей храбростью и решимостью. Их численность была невелика, и если бы – когда армянское подкрепление со стороны Баладжар не подошло – местные бакинские войска выдвинулись справа и слева от Грязевого вулкана, угрожая флангам наступающей колонны, атака провалилась бы. Однако передвижений подобного рода не произошло, и местные войска продолжали играть свою обычную роль заинтересованных наблюдателей.