Британская интервенция в Закавказье. Группа «Данстерфорс» в борьбе за бакинскую нефть в 1918 году - [34]

«Слышал множество слухов в городе, – продолжал я, – о вашей враждебности к моей миссии. Я не обращаю внимания на подобные слухи, но, разумеется, мы должны смотреть фактам в лицо. Вы, естественно, возмущены нашим присутствием здесь, и мы сожалеем, что этого не избежать. Вы явно симпатизируете Кучек-хану – почему бы и нет? Вы – демократы, а он, как говорят, вождь демократов. Но вам также следует помнить, что я демократ, в том смысле, что представляю единственную в мире по-настоящему демократическую страну и в каком-то смысле сочувствую Кучеку. Единственная ошибка, которую он совершает, – это то, что делает из меня врага и закрывает дорогу на Каспий, что в конце концов приведет его к неприятностям».

Громкий ропот несогласия встретил мою речь. «Какие беспочвенные слухи! Какие невообразимые идеи! Как мы можем сочувствовать Кучек-хану, этому выскочке, стремящемуся возглавить революцию, в то время как именно мы представляем закон и порядок».

«Но ведь вы, должно быть, крайне возмущены нашим вторжением, хотя у нас для этого есть весьма веские причины, и, как я понял из плакатов и манифестов, вы намерены перебить всех нас в наших постелях. И дженгелийцы могут вам в этом помочь». Последовали новые уверения в их невиновности, и я переключился на вопрос их вполне оправданной любви к немцам и туркам. «Большое преимущество присутствия здесь немцев или турок (или и тех и других) перед нами состоит в том, что этим вы обеспечиваете стабильность правительства. Мы не намерены оставаться здесь, и наш окончательный уход после того, как мы выиграем войну, снова отбросит вас назад в хаос, который является привычным состоянием для Персии. Теперь же, с немцами и турками, такого риска могло не быть. Оказавшись здесь, они останутся до конца дней, и стабильная форма правления обеспечена на неограниченный срок. Немецкое правление послужило бы бодрящим стимулом для персов, которые, по вашим же жалобам, слишком вялые. От вялости не останется и следа, когда вы примете хорошую дозу их „Kultur“. Что же касается турок, так знаете о них и их методах управления больше, чем я! Однако все эти преимущества можно получить только в том случае, если немцы выиграют войну, а они ее не выиграют. Исходя из этого, я считаю, что в целом ваша склонность к ним и антагонизм по отношению к нам не принесут вам какой-либо пользы». Последние слова вызвали настоящий шквал негодований. «Какое неслыханное предположение, будто у нас имеются какие-то симпатии к этим отвратительным немцам, которых мы ненавидим, и туркам, которых презираем. Мы питаем величайшее восхищение к англичанам, но мы нейтральная страна, и вы должны немедленно покинуть Персию. Мы не намерены проявлять к вам открытую враждебность и даже готовы предложить вам защиту в случае неприятностей, но жители города агрессивны и могут выйти из-под нашего контроля».

Этого вполне достаточно, чтобы иметь представление о занимательных беседах, за которыми мы коротали приятные часы. Эти беседы были и забавны, и полезны для меня – сомневаюсь, что они стали чем-то полезны демократам, но они, должно быть, очень веселились. Подумать только, как легко этот британский генерал проглотил всю эту чушь о том, что они ненавидят Кучека и презирают немцев и турок! Ха-ха-ха!

Глава 7. Голод

Тому, кто никогда не голодал, трудно передать даже самое слабое представление об ужасах, которые влечет за собой острая нехватка пищи. В борьбе за существование человеческая сторона натуры исчезает из поля зрения, и остается только его животная, похожая на хищного волка сторона.

Многим могут быть знакомы условия голода в такой стране, как Индия, где, как бы ни велики были страдания, правительство берет на себя полную ответственность, а частная благотворительность, должным образом организованная, помогает в усилиях по облегчению страданий бедняков. И даже тогда страдания ужасны. Но представьте себе, какие условия должны быть в такой стране, как Персия, где государство не прилагает никаких усилий и где частная благотворительность будет рассматриваться как безумие.

На признаки голода мы наткнулись в январе, в самом начале нашего путешествия, когда встречали на дороге мертвых и умирающих людей и когда проходили через полуразрушенные деревни с их голодающими жителями. Но с течением времени условия становились все хуже и хуже, и было очевидно, что бедствие должно только усиливаться вплоть до сбора следующего урожая – примерно через шесть месяцев.

Голод обусловлен многими причинами. Во-первых, из-за военных условий и ненастной погоды 1917 год оказался неурожайным. Во-вторых, значительные запросы войск, турецких и русских, сильно сократили количество зерна на рынке. В-третьих, необычайный рост цен открыл такие перспективы обогащения для землевладельцев и торговцев зерном, что они создали своего рода объединение спекулянтов с целью удерживать эти цены и заставить их подняться еще выше; и хотя пшеницы всегда имелось достаточно, чтобы прокормить народ, владельцы зерна отказывались выставлять свои запасы на рынок, ожидая еще более выгодных цен – несмотря на то, что каждый, даже незначительный, скачок цен означал увеличение смертности среди самых бедных. Пшеницы хватало, но не было денег, чтобы заплатить за нее.