— Хорош ангел…
Альбер сплюнул и, взяв лошадь под уздцы, принялся пробираться через людскую толчею.
— Аж разговаривать тошно… Чтоб я ещё хоть раз тебе свой эль привозил…
— Да и без твоей кислятины обойдусь, — фыркнул трактирщик. — Можно подумать, только ты один во всей округе это пойло варишь…
— Эй, Альбер! — помолчав немного, крикнул он вслед крестьянину, — что — завтра, как обычно?
Тот неопределённо повёл плечами.
— Да… куда ж ты от меня денешься…
Трактирщик хмыкнул и, задумчиво почёсывая нос, вернулся в дом. Несмотря на ранний час, в общей зале уже сидели несколько посетителей.
— А слыхали, господа, о чём в народе толкуют? — с порога спросил он.
— А может быть, и лучше было бы… — как будто сам себе прошептал Гуго.
— Что? — так же тихо спросил Миртен, искоса глянув на своего молодого друга.
— Для Джоша… остаться в Хартворде. И зачем только ему дали ту проклятую монету…
Миртен несколько мгновений помолчал, задумчиво глядя перед собой. Затем положил руку на плечо юноши.
— Видишь ли, Гуго, — произнёс он, — похоже, что во всей этой истории только ты решал сам за себя. За всех остальных решили боги. Инэ — за Эдмунда. Телар — за Алиенору. Аир — за леди Оргин. Пойдём.
Вместе они подошли к высокому стрельчатому окну, встав по обе стороны от Бланки. Та держала на руках спящего ребенка, через открытые ставни глядя на предрассветную дымку, окутывавшую город. На ее бесстрастном лице ещё виднелись невысохшие бороздки от слёз.
Миртен вздохнул.
— Да здравствует Эдмунд Даннидир, король единого Корнваллиса, — негромко сказал он.
— Да здравствует Эдмунд Даннидир, — эхом повторил за ним Гуго.
Бланка слабо улыбнулась. Над Лонхенбургом вставало солнце.
Март 2010 — сентябрь 2012
