Бремя власти - [167]

Калдикот выбрали почти случайно. Выступив в поход двенадцатого числа месяца Студеня, король направил своё войско прямиком к замку Хартворд, в котором, по последним сведениям, и обретался граф Рич. По дороге Роберт сделал изрядный крюк, почти наудачу заслав гонца к Гвидо Дакру с королевским повелением исполнить свой вассальный долг и явиться на помощь «конно и оружно, имея при себе не менее двух сотен рыцарей и пехоты в сообразном количестве, с провиантом…» и так далее и тому подобное, и даже задержался на пару дней, ожидая чуда. Чуда не произошло: гонец, вернувшись обратно, сообщил королю, что грамоту его светлость взял, и отпустил его, ни слова не передав в ответ. Сам замок Дакров, Ардланн, по словам гонца, был доверху забит солдатами, а также он заметил внушительные отряды наёмников в тех двух деревнях, что ему довелось миновать. К исходу второго дня приехал посланный из Ардланна, который передал королю нижайший поклон и извинения от графа, который по причине жестокой лихорадки не в состоянии исполнить свои обязательства. «…Но как только я буду в силах подняться с постели, то немедля…»

Роберт в сердцах плюнул, проклиная себя за собственную глупость. На что он рассчитывал — непонятно, ведь Рич Беркли женат на дочери графа Дакра. Более всего в тот момент ему хотелось наказать клятвопреступника, но по здравому размышлению он от этой мысли отказался. Ардланн стоял в самой глубине Нолтлэндских гор, большой и хорошо укреплённый, и в таких условиях взять его можно только измором. Длительной осадой, на которую сейчас тратить время глупо. Но я ещё поквитаюсь, с деланной уверенностью подумал тогда Роберт.

Мерзавцы… Сидят, как сычи, в своих каменных замках, и ждут, кто кого. А если случится ему, Роберту Даннидиру, нанести поражение врагам, то тот же Гвидо первым прибежит к нему с выражением неизбывной радости на своей чернявой южной физиономии. И ведь придется улыбаться в эту гнусную рожу, и выражать сочувствие по тому поводу, что нездоровье не позволило его светлости вкусить радости от столь славной победы.

Больше он таких попыток не предпринимал, хотя дальше путь королевской армии лежал в относительной близости ещё от двух феодальных замков — графа Виоле и графа Уриэна Деверу. Убеждая самого себя, что у него нет времени на то, чтобы посылать гонцов и целыми днями ожидать ответа, Роберт даже в мыслях не желал сознаваться, что просто боится получить унизительные отказы.

Приходилось довольствоваться тем, что есть. Ещё хорошо, что к нему на помощь без промедлений явились его высочество герцог Пепин Бедвир и маркграфы Во и Морвенна в компании со своими немногочисленными родственниками.

Не дойдя до Хартворда, королевское войско круто повернуло на юго-восток. По донесениям разведчиков, вражеская армия двигалась наперерез со стороны Рудлана. Во главе с графом Клеймором и самим Хильдебертом Тэлфрином. И мало того: над конными отрядами реяли хорошо различимые стяги графа Виоле, герцога Лотара Меррайона, графов Кро, Дрогона, Альбрада и ещё полудюжины лордов помельче. У Роберта едва заметно дрогнули уголки губ, когда он выслушивал этот перечень: по самым скромным подсчётам, в два раза больше солдат, чем у него. Не менее семи тысяч, как оказалось чуть позже, когда войска приблизились друг к другу на расстояние одного дня пути. И из этих семи примерно две с половиной тысячи — рыцари. Против тех восьмисот, что имелись под началом короля. Проклятье.

Не зная, зачем, он всё же отправил герольда навстречу вражеской армии. По древней традиции, с посланием, глупо вопрошающим, «… кто вы и с какими целями во главе столь многочисленного войска вы тревожите покой мирных жителей Корнваллиса? И ежели нет у вас иных намерений, кроме дружеских, то властью, данной нам богами, повелеваем разойтись, во избежание ущерба, каковой может быть нанесён полям и селениям…». В ответ получил то письмо, которое в десятый раз перечитывал, сидя у себя в шатре.

Выиграть битву в открытом поле шансов не было. Калдикот встал на пути королевской армии, как обещание единственной возможности противостоять напору вражеской конницы. Сотня беспорядочно лепившихся друг к другу строений: домов, складов и хлевов, с кривыми улочками, круто поднимавшимися в гору, к центру селения, на котором высился собор — здесь, подумал Роберт, атака рыцарей непременно захлебнётся. Надо будет только устроить баррикады — и не по одной, а по десятку в каждом проходе, даже если — король решительно поднялся с кресла, — даже если придётся по кирпичику разобрать эту чёртову церковь и половину хижин впридачу. У него целых пятьсот лучников, да ещё у трети наёмников есть арбалеты, и все они очень сильно пригодятся. Своих рыцарей во главе с Галахадом он разместит в ближайшем леске за пригорком, а когда вражеская конница увязнет в баррикадах под тучей стрел, тогда принц всей нерастраченной мощью ударит им в тыл. А против восьмисот рыцарей никакая пехота не устоит.

Возбуждённо дыша, Роберт самому себе покивал головой. Так и сделаем. Прекрасный план. Твёрдой походкой он вышел из шатра, отогнав от себя мелькнувшее вновь воспоминание о падающем карбункуле.