Бремя: История Одной Души - [82]
— Это потому, мне кажется, что ребенком вы и были настоящей, такой, какая вы есть на самом деле. Ведь тогда вы верили, ну, скажите, верили?
— Во что?
— В вечную жизнь.
— Да, кажется, верила...
— Вот видите, а теперь верить перестали.
— Давно перестала.
— А почему?
— Тоска у меня. И мысли нехорошие, нечистые...
— Мысли нечистые от того, что ум болен и беспокоен. А вы возьмите и в сердце его опустите и ждите, что будет...
— А что будет?
— Ум сердцу подчинится.
«Да, как же это — ум в сердце опустить?» — подумала Несса и попыталась представить, как измученное сознание ее, словно перегруженная баржа, переполненное страхами и тревогами, начнет движение вниз и влево, туда, где стучит сердце. Она глубоко вдохнула и от полноты чувств запрокинула голову вверх, обозрев враз сквозь приоткрытые веки огромный диск красного солнца, раскинувшего, будто заботливая гигантская птица, крылья над маленькой печальной планетой. И рядом с солнцем — ярче, чем оно, — почти снизойдя до уровня видимости, опять явственно ощутила она, пребывал некто, не равнодушный и к ее личной судьбе...
«Хотя у ангелов нет мужского или женского родов в человеческом смысле, но любят они нас материнской любовью, и плачут о нас, и жалеют совсем по-матерински, каким бы позором мы не запятнали себя», — услышала она тихие слова своего дорогого собеседника, но, обернувшись к нему, увидела, что место на скамейке, где он только что сидел, пусто.
* * *
Той ночью Ванесса долго не могла уснуть, странное видение никак не покидало ее. А под самое утро очутилась в очень древней стране, на площади, где в чрезвычайном волнении и ожидании собралось много народу, и люди говорили на разных языках, но, как ни странно, каждый из них она понимала, как свой родной; тысячи голосов возвещали об одном и том же, чрезвычайно важном, — что ожидается прибытие Великого Царя, хотя никто не знал: ни когда, ни откуда Он появится, и включенная в общую атмосферу радости, наполненная, как и все вокруг, чувством общности, Несса оглядывалась по сторонам, искала с замиранием сердца Того, Кого не видя ни разу в жизни, уже любила, как ей казалось, и знала, не разумом, а каким-то давним, полузабытым опытом, и вот — толпа зашумела громче, возбужденнее, и открылись вдруг неизвестно откуда взявшиеся резные, в золоте, ворота, и в них на молодом ослике въехал в город совершенной красоты Наездник. Лик Его сиял необычайным светом, и угадывались в Нем мягкие и светлые черты Льва Николаевича Мышкина, а одежды пылали алым — до такой степени, что зажигали свечи в руках многих. Неиспытываемая прежде сопричастность со всеми и всем овладела Нессой — чувство, так похожее на пронзительную жалость — ту жалость, которая в русских сердцах равняется любви и без которой, говаривала мудрая Васса, человек все равно что труп ходячий — пуст и тленен.
Глава 25Электрошокотерапия
Посвящается жертвам безнравственной психиатрии.
Все утро Несса ждала, пока ей разрешат выйти в сквер. И когда санитарка появилась в дверях палаты, она уже сидела на кровати в легком своем пальто поверх больничной робы.
— Миссис Файнс, вам придется остаться в боксе. Доктор отменил прогулку. Он хочет видеть вас во второй половине дня.
Ванесса не верила тому, что слышала. Нет, этого ни в коем случае нельзя допустить. Как это не разрешено: кто может запретить ей выходить? Ведь она должна, ей просто необходимо встретиться с Мышкиным: он будет ждать ее на скамейке, и их встреча состоится, во что бы то ни стало... Не обращая внимания на массивную санитарку, продолжающую стоять в проеме и скучно наблюдающую за ней, Ванесса встала и начала ходить взад и вперед, чувствуя, как беспокойство и злоба нарастают в ней с каждой минутой. Как получилось, что она попала в этот капкан? Кто утащил ее, родившуюся в ясном краю с молочными реками и кисельными берегами, в этот страшный частокол теней, призраков и сумасшедших? Никто не вправе закрыть ее в душных стенах и не пускать на улицу. Ведь она — не животное. Но они, наверное, думают, что она — уже и не человек? Щепоть бесполезной человеческой трухи, который просто на всякий случай нужно изолировать, заточить в клетку и зазомбировать лекарствами? Ярость, какой раньше она никогда не испытывала, закипала в ней. Надо что-то предпринять. Непременно что-то надо предпринять. Несса остановилась, обдумывая вызревающую идею, и потом двинулась прямо на санитарку, забыв о ее размерах. Та, расставив грузные ноги, предвидя нападение, приготовилась к схватке. И тут Ванесса с удивлением обнаружила, что только обвисшим, необъемным телом санитарка напоминала женщину, лицо же у нее было мужским, грубым, с крупными черными папилломами, облепившими, как мухи, коричневые щеки. Как она не разглядела этого раньше? Нессу замутило.
— Сэр, простите, мэм… мне необходимо выйти на улицу, — произнесла она с расстановкой, стараясь не сорваться и не совершить непоправимое. — Прошу вас, меня там ждут.
— Вам не позволено, мадам.
— Почему? Почему не позволено? Врач сказал...
— Вчера вечером вас перевели на новый режим, мадам. Вам не разрешено выходить до встречи с доктором. Он сам вам все объяснит.
Ремонт загородного домика, купленного автором для семейного отдыха на природе, становится сюжетной канвой для прекрасно написанного эссе о природе и наших отношениях с ней. На прилегающем участке, а также в стенах, полу и потолке старого коттеджа рассказчица встречает множество животных: пчел, муравьев, лис, белок, дроздов, барсуков и многих других – всех тех, для кого это место является домом. Эти встречи заставляют автора задуматься о роли животных в нашем мире. Нина Бёртон, поэтесса и писатель, лауреат Августовской премии 2016 года за лучшее нон-фикшен-произведение, сплетает в едином повествовании научные факты и личные наблюдения, чтобы заставить читателей увидеть жизнь в ее многочисленных проявлениях. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
В этой книге собраны рассказы о боевых буднях иранских солдат и офицеров в период Ирано-иракской войны (1980—1988). Тяжёлые бои идут на многих участках фронта, враг силён, но иранцы каждый день проявляют отвагу и героизм, защищая свою родину.
В книгу вошли повести и рассказы о Великой Отечественной войне, о том, как сложились судьбы героев в мирное время. Автор рассказывает о битве под Москвой, обороне Таллина, о боях на Карельском перешейке.
В повести «Ана Ананас» показан Гамбург, каким я его запомнил лучше всего. Я увидел Репербан задолго до того, как там появились кофейни и бургер-кинги. Девочка, которую зовут Ана Ананас, существует на самом деле. Сейчас ей должно быть около тридцати, она работает в службе для бездомных. Она часто жалуется, что мифы старого Гамбурга портятся, как открытая банка селёдки. Хотя нынешний Репербан мало чем отличается от старого. Дети по-прежнему продают «хашиш», а Бармалеи курят табак со смородиной.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…