Бременский Адам и др. Славянские хроники - [174]
А папа продолжал неустанно упрекать императора по всем трём пунктам, а именно: за наследство госпожи Матильды, за посмертные доходы епископов и за доходы аббатис, так что уже открыто вызывал его на суд и угрожал отлучением от церкви. Особую помощь ему оказывал Филипп, архиепископ Кёльнский, сокрушаясь о том, что после смерти епископов всё их движимое имущество отходит в казну. О том же самом заявляли и Конрад Майнцский, и Фолькмар, архиепископ Трирский. Своё согласие с ними выразили ещё 12 епископов, среди которых наиболее влиятельным был Бертольд Мецский>103. Причём он не только с величайшим почётом принял в своём диоцезе Фолькмара, когда тот возвращался после своего посвящения от папы, но даже вышел ему навстречу за пределы своих владений. Этим он жестоко уязвил душу императора, ибо показал, что не помнит того, кто сделал ему столько добра. Ведь, когда этот Бертольд был избран на Бременский престол, но низложен папой Александром, как то было сказано в предыдущей книге>104, он явился к господину императору бедным скитальцем. А император пожалел его и радушно принял. Он даже вышел ему навстречу, встав со своего трона, за руку провёл его и усадил рядом с собой, и обходился с ним щедро и любезно, не разрешая уходить от себя и обещая в подходящее время предоставить ему достойную кафедру. Что и было сделано. Ибо впоследствии, когда кафедра в Меце стала вакантной, он с величайшим почётом поставил во главе её Бертольда. Итак, когда император увидел его неблагодарность, что он забыл о стольких оказанных ему благодеяниях и тут же переметнулся к его врагам, то через своих людей согнал его с этой кафедры. А Бертольд, бежав, прибыл к Филиппу Кёльнскому, который предоставил ему пребенду в Кёльне, у Святых Апостолов. Так, в течение многих дней эта кафедра пустовала, не принадлежа ни ему, ни кому-либо другому. Трирская митрополия также была потрясена безграничным заблуждением, ибо Рудольф, которого назначил император, пользовался благодаря ему её доходами, а Фолькмар, которого согласно каноническому избранию посвятил папа, не имел успеха ни в духовных, ни в светских делах.
Итак, император, вернувшись из Ломбардии>105 и видя враждебное к себе отношение со стороны господина папы, закрыл все пути через Альпы и прочие окрестные страны, чтобы никто и ни по какому делу не мог добраться до апостольского престола. Затем, вызвав Филиппа Кёльнского, он заговорил с ним о враждебной позиции господина папы, зная, что тот исполняет обязанности папы при решении некоторых вопросов. Кроме того, он хотел выяснить его позицию и узнать, как ему следует вести себя в отношениях с ним. Ведь когда император, как было сказано, закрыл альпийские проходы, папа передал ему должность легата римской церкви, а также примат над зависимыми от него епископами, чтобы он исполнял обязанности папы при решении тех или иных вопросов и чтобы церковь не лишилась правосудия. Итак, когда император рассказал ему о враждебной позиции господина папы и спросил у архиепископа, может ли он на него рассчитывать, тот ответил: «Государь! Вам не нужно во мне сомневаться, ибо я всегда предпочитал стоять на стороне справедливости. Вы часто испытывали моё сердце, и потому вам прекрасно известно, что на меня всегда можно положиться. Однако, говоря от имени всех епископов, я скажу, что если бы вы обращались с нами более мягко и, проявив императорскую щедрость, облегчили возложенное на нас бремя, то мы во всём и всегда были бы вам и более преданы, и более полезны. Ныне же нам кажется, что мы, хоть и не противозаконно, но досадно обременены рядом поборов. Поэтому господину папе также кажется, что он вполне справедливо обвиняет вас в том, что вы после смерти епископов вторгаетесь в их церкви, забирая всё их движимое имущество и доходы текущего года, так что вступающий в должность епископ находит всё разорённым и запустевшим. Если вы во имя справедливости и нашей службы проявите к нам вашу императорскую милость и пожалеете нас в этом вопросе, мы выступим смиренными посредниками между вами и господином папой; если же нет, то мы никогда не свернём с пути правды». На это император ответил следующее; «Нам и в правду известно, что наши предшественники, древние императоры, имели право после смерти епископов свободно жаловать епископскую инвеституру достойным людям, ни у кого не спрашивая на это согласия. Но, поскольку мы находим этот порядок изменённым по их воле, мы признаём эти изменения. Однако мы никогда не согласимся изменить ни малую толику тех прав, которые мы застали. Хватит вам и того, что вы добились права выборов епископов, которые, как вы говорите, происходят согласно канонам. Но знайте, что когда это происходило по воле императоров, было гораздо больше честных епископов, чем в наше время, когда они вступают в должность благодаря избранию. Ибо императоры инвестировали священников согласно их заслугам, а теперь епископов избирают в ходе выборов не согласно Богу, но согласно собственному предпочтению». Сказав это, император понял, что архиепископ стоит на стороне папы, и сказал ему: «Поскольку я вижу, что вы со мной не согласны, я не желаю видеть вас на хофтаге, который будет проведён в Гельнхаузене и на котором состоится собрание епископов». А архиепископ ответил ему: «Да будет так, как вам угодно».
