Бразилия для любознательных - [2]

— Проходите, — приветливо обратился ко мне молодой чело-век, представившийся вице-консулом. На вид ему было лет тридцать. Его симпатичное, слегка смуглое лицо совсем не портили смоляные усы. Голубой костюм подчеркивал элегантность фигуры. — Чем могу быть полезен?

— Я хотел бы получить визу для поездки в Бразилию на постоянное жительство.

Вице-консул подал мне анкету и предложил ее заполнить. Я быстро справился с этим несложным заданием. Пока бразилец просматривал ее, я с волнением следил за выражением его лица. Он на какое-то мгновение взглянул на меня и улыбнулся. А затем задал вопрос, вызвавший у меня тревогу:

— У вас нет другой профессии, кроме историка?

— Другой профессии у меня нет. А она разве вызывает у вас недоверие?

— Да нет. Вы мне нравитесь как человек, и по вашим анкетным данным я не вижу причин для отказа во въездной визе. Все дело в том, что историков в Бразилии и без того слишком много.

— Но я мог бы там освоить другую профессию, более нужную вашей стране. Для этого, конечно, потребуется время, — пытался я произвести на вице-консула благоприятное впечатление.

— Я не сомневаюсь, что вы сможете приобрести в Бразилии другую профессию, возможно, даже несколько. Но это произойдет в будущем, а нам нужно решить вопрос о визе сейчас. Давайте укажем в визовой анкете, что у вас профессия инженера. Дело в том, что визы на постоянное жительство мы выдаем в соответствии с иммиграционными квотами, которые ежегодно нам устанавливает министерство иностранных дел. Квота инженеров — самая большая, а претендентов почти нет. В Бразилии же ощущается острая нехватка людей именно этой профессии.

Бразильский вице-консул приветливо смотрел на меня. Он производил впечатление человека, желавшего мне добра. Но меня насторожило его неожиданное предложение.

— Я привык сообщать о себе правдивые сведения. Как я буду себя чувствовать, если в Бразилии выяснится, что я историк, а не инженер. Ведь в этом случае меня могут отправить обратно в Европу.

Я не знал, как поступить. Мне очень хотелось уехать в Бразилию, но предложение вице-консула смутило меня. Я старался не нарушать законы, тем более если речь шла об иностранных государствах. Неточные сведения о профессии навсегда могли закрыть мне дорогу в Бразилию. Я уже побывал в посольствах Аргентины, Австралии, США и Канады, и там консульские чиновники вели себя очень сдержанно и, как мне показалось, строго руководствовались имеющимися у них инструкциями. По крайней мере, никто из них не предлагал мне облегченного варианта получения визы для въезда в эти страны.

— Поверьте мне, у вас не будет никаких осложнений в Бразилии. Там ваша профессия никого не заинтересует. У вас не должно быть оснований для беспокойства, — продолжал убеждать меня вице-консул. — Вы — образованный человек, владеющий несколькими иностранными языками, и без особого труда найдете, где приложить свои знания и способности. Моя страна нуждается в молодых людях с университетским дипломом.

Бразильский дипломат совершенно не походил на своих иностранных коллег, и его слова, проникнутые искренностью и человеческой теплотой, убедили меня в том, что никакого подвоха в них не было.

— Я хочу помочь вам поскорее получить визу. Если предложенный вариант вас не устраивает, мне придется запрашивать разрешение «Итамарати»[1], а на это уйдет более двух месяцев. К тому же, я не могу гарантировать положительный ответ. В историках Бразилия не испытывает нужды.

Наш разговор закончился тем, что после некоторых колебаний я написал в анкете это волшебное слово «инженер». Бразилец не попросил меня предъявить диплом об университетском образовании, поверив мне на слово. При расставании он приветливо пожал мне руку, сказав, что все будет в порядке.

По пути в гостиницу я продолжал находиться под впечатлением разговора с вице-консулом, который мог просто отказать мне в визе, сославшись на иммигрантскую квоту. Поступить так ему было бы проще, однако он этого не сделал, а предложил воспользоваться лазейкой, чтобы обойти инструкцию, откровенно не нарушая ее. В этом была загадка бразильской души, которую мне еще предстояло разгадать.

* * *

Уже находясь в Бразилии, я долго размышлял о благородстве бразильского вице-консула, за неделю оформившего визу для въезда на постоянное жительство совершенно незнакомому человеку. Моему пониманию тогда были недоступны мотивы такого доброжелательного отношения. Для этого надо было прожить в стране более года и лучше узнать бразильцев. У меня появилось несколько приятелей из иммигрантов, приехавших в Бразилию в 40–50-х годах. Их рассказы о получении бразильских виз в различных европейских столицах очень походили на то, что произошло со мной в Риме. Разными были бразильские консулы, но к иностранцам, пожелавшим уехать в Бразилию, они всегда относились доброжелательно и отличались не очень строгим соблюдением иммиграционных квот, нередко оформляя визы по фиктивным, а не по реальным профессиям. Видимо, практика гибкого отношения к инструкциям о выдаче въездных виз иностранцам в те годы была не исключением, а правилом. Трудно сказать, было ли это творчество самих бразильских консулов или таковы были ориентировки иммиграционных властей. Бразилия в те годы испытывала большую потребность в квалифицированной рабочей силе, и чинить препятствия приезду иммигрантов из европейских стран, видимо, никто не хотел.