Братья по крови - [137]

– Свежеотлитых, говоришь? – с хмурой усмешкой спросил Катон.

Протянув руку, он взял одну монету. Да, подмечено верно. На монете ни царапинки, а отливка знакомая – прошлого года, когда они с Макроном были еще в Риме, а эти монеты только поступили в обращение: на них император посещает войска.

Охваченный внезапной мыслью, Катон поднес монету к носу и понюхал.

– Что? – Макрон весело хмыкнул, явно полагая, что начальник все же проникся соблазном. – Небось, так и съел бы?

– Съел? – со странной задумчивостью, как будто что-то просчитывая, ответил префект. – Зачем же есть… – Он стиснул монету в ладони и закрыл на сундуке крышку. – Остается один, последний вопрос, решить который нам нужно до возвращения в Вирокониум…

Глава 36

– Превосходные результаты, префект, – маслился улыбкой трибун Отон из-за стола своей штабной палатки, куда к нему явился Катон.

Снаружи свет дня постепенно остужали сумерки – оно и приятно, теплый уют вечера после нескончаемого знойного дня. Стаями зудели комары и мошкара, упиваясь кровью людей, что растелешились после дня, проведенного в тяжелых доспехах. Вслед за поражением мятежников и освобождением Картимандуи Катон приказал оставить в распоряжении королевы ауксилариев. Крепость, бастион и склоны холма легионеры очистили от убитых и раненых. Первых доставили обратно в лагерь и длинными рядами уложили за главными воротами, пищей для завтрашних погребальных кострищ. Раненых свезли в телегах и повозках, под опеку приписанных к колонне хирургов. Катон, как только ему обработали и перевязали рану, перемолвился с Макроном и, услав его на задание, направился в штаб.

– Итак, – подвел итог Отон. – Каратак у нас в мешке, антиримские настроения среди бригантов подавлены. Тело друида найдено среди мертвых, а королева Картимандуя, как я понял, чувствует себя перед нами в немалом долгу. В общем, положительные результаты со всех сторон.

«Мы, нами, нам»… Слыша, как на все лады склоняет это местоимение трибун, Катону оставалось лишь невесело улыбаться – понятное дело, про себя. Этот день Отон провел в безопасных стенах лагеря, не более чем зрителем ожесточенного и кровопролитного сражения за крепость. Он не чувствовал ни зноя, ни изнурения, ни обнаженного страха битвы. Он не бился с врагом, не получил ни царапины, а вместе с тем уже заграбастывал себе заслуги за результат. Нетрудно себе представить, как будет выглядеть в своем окончательном виде рапорт о выполнении миссии в Изуриуме, который трибун предоставит легату Квинтату: все описанное в нем будет иметь лишь отдаленное сходство с действительными событиями.

– Задание, с которым нас посылали, мы выполнили, – согласился Катон вслух. – Хотя успех дался немалой ценою. – Он приумолк, вспоминая числа в списке погибших, который Макрон предоставил ему перед возвращением из Изуриума в лагерь. – Помимо префекта Горация и центуриона Статилла, Седьмая когорта потеряла шестьдесят восемь человек убитыми и девяносто два ранеными, среди них два центуриона и один опцион. Потери Первой центурии Макрона – двадцать один убитый и четырнадцать раненых. Остальные подразделения отделались сравнительно легко. Восьмая когорта – шестеро убито, восемнадцать ранено; у ауксилариев, соответственно, десять и шестнадцать. У Кровавых Воронов раненый всего один, который вылетел из седла при погоне за беглыми из крепости.

Отон умудренно кивнул.

– Печально, безусловно, печально. Но ведь, не разбив нескольких яиц, не зажаришь яичницы, верно?

– Яиц? Мне кажется, господин трибун, сравнение не вполне уместное.

– Фигура речи, префект. Конечно, мертвым воздадутся почести, а Рим будет скорбеть, получив это известие и чувствовать благодарность за то, что эти люди принесли во благо империи высочайшую жертву.

– Да, господин трибун.

Последовала пауза, после которой Отон, густо и солидно прокашлявшись, продолжил:

– Ну, а теперь, когда ратные дела окончены, думаю, нет причин, препятствующих мне снова принять командование колонной.

– Это так, господин трибун. Согласно указаниям легата Квинтата, я возвращаю командование колонной вам.

Отон вздохнул с явным облегчением.

– Благодарю вас, Катон. И можете быть уверены, что я в полной мере воздам вам за ту роль, которую вы сыграли в нашей сегодняшней победе.

Префект чуть склонил голову.

– А сейчас нам остается одно, – весело воскликнул трибун, – готовить колонну к снятию с лагеря и отправляться в обратный путь на Вирокониум. Признаюсь, мне ничуть не жаль будет вернуться к благам цивилизации, предлагаемым армейским городком. А они там, безусловно, есть. – Он указал на замызганную тунику Катона и его руку на перевязи. – Лично вам, префект, не мешало бы как следует помыться и переодеться. Вы, скажу я вам, тоже изрядно подустали. Давайте-ка, ступайте, приведите себя за несколько часов в порядок, а уж я переложу бремя командования с ваших плеч обратно на свои.

– Благодарю, господин трибун. Так я и сделаю. Но вначале один, последний вопрос, который нам необходимо прояснить. – Затрагивая эту тему, Катон ощутил, как сердце забилось от волнения. – Касается он мятежа в Изуриуме, а также бегства Каратака из-под стражи тогда, после победы над силурами.