Братья Орловы - [29]

Зимой 1762 г. А. Орлов вышел в отставку и стал жить-поживать в Петербурге, несмотря на то что тянуло на малую родину, в Москву (коренным москвичом Алехан, каким был его отец, оставался всю свою жизнь и умер в Москве). Причин тому было несколько. Во-первых, в Москве служили два брата Алексея — старший, Григорий, и младший, Федор; во-вторых, Григорию, влюбленному в молодую супругу императора Петра III, могла потребоваться помощь… Именно братья Алексей и Федор стали «первыми соучастниками заговора» против Петра Федоровича: Екатерине, которую император, вошедший во вкус полновластия, уже собирался официально заменить своей фавориткой, грозила опасность. Во всяком случае, в глазах влюбленного Г. Орлова.

Алексей Орлов, его влияние среди гвардейцев и былые связи пригодились. Поскольку Григорий не мог слишком привлекать к себе внимание, чтобы не бросить на Екатерину Алексеевну ни малейшей тени, делом вербовки сторонников занимался Алехан: на его счету около 40 гвардейских офицеров, принявших сторону императрицы в семейных разборках, вылившихся в настоящий переворот! Алексей Орлов привез императрицу в Петербург, он же, командуя кавалерийским отрядом, разбирался с голштинцами императора Петра III. Екатерина никогда потом не забывала, каким уважением пользуется, какую силу и влияние имеет среди людей Алехан Орлов. В том 1762 г. она отблагодарила его не только графским титулом наравне с прочими братьями, но возвела, минуя промежуточные ступени, сразу в чин секунд-майора Преображенского полка, наградила орденом Святого Александра Невского да подарила 800 душ крепостных. С тех пор Алексей Орлов занимал многие должности и совершал подвиги во славу России и императрицы Екатерины, о которых будет рассказано ниже, но всегда он умел остаться самим собой.

Внешне он отличался от прочих людей, даже среди братьев-богатырей, ростом и гармоническим сложением. Его, пожалуй, назвали бы одним из красивейших людей эпохи, однако отметина на лице, за которую Алехан получил прозвание «Меченый», несколько портила его внешность, прибавляя его лицу выражение суровости и даже жестокости. О происхождении этой отметки ходили разные слухи. Английский посланник Каткарт, например, писал, что шрам был получен графом Алексеем в молодые годы, во время борцовского поединка. Действительно, борьбу Алехан любил, и, забегая вперед, скажем: вышедши в «вечную отставку», он частенько устраивал поединки борцов у себя в московской усадьбе и в подмосковном имении, наблюдая со стороны и вмешиваясь с увещеваниями, едва благородный бой рисковал перерасти в безобразную драку; люди слушались его беспрекословно, и, по воспоминаниям тех, кто имел честь быть гостем графа Алексея Григорьевича, ни разу не случалось среди борцов серьезных травм: «Доброе слово, даже движение головы прекращало все споры…»^{60}

Согласно другой версии, шрам был приобретен Орловым-«Меченым» во время ссоры: некогда в юные годы, крепко выпив с друзьями в доме виноторговца Юберкампфа, сержант Семеновского полка Алексей Орлов из-за картежного проигрыша ввязался в ссору с рядовым лейб-кампании Шванвичем. Началась потасовка, и Шванвич ножом ранил Орлова в лицо, слева от рта. Хотя друзья тотчас же отвезли раненого Алексея к известному в Петербурге врачу Герману Кааву, лейб-медику великого князя Петра Федоровича, жившему на Миллионной неподалеку, и тот немедля оказал необходимую помощь, шрам остался на всю его долгую жизнь. В другом месте говорится, что шрам получен А. Орловым на дуэли: он заключил пари с друзьями, что один сумеет побить на саблях нескольких бравых гренадеров. Алехан выиграл пари, но получил, кроме славы непревзойденного бойца, отметину в виде шрама на левой щеке. Иными словами, известно твердо, что шрам был, однако происхождение его является одним из тех многочисленных мифов, связанных с биографией этого самобытного, неподражаемого человека. При всех своих достижениях и заслугах, при том уважении, которое питала к нему императрица Екатерина Великая, Алексей Орлов оставался человеком необычайно скромным, с простыми манерами, располагавшими к нему людей. Его любили все, с кем он сталкивался по службе, дружбе или в семейных отношениях, за обезоруживающую доброту, и фраза из письма А.С. Шереметьевой, его далекой родственницы: «Только что это за человек! Чем больше его знаешь, тем больше любишь!»^{61}, прекрасно характеризует его с этой стороны. Его отличало завидное качество: даже в величайшем счастье и на высотах общественного положения жить так, чтобы люди ему не завидовали, а любили его и восхищались им. Но простоту в обращении с равными и подчиненными он компенсировал прямотой и изрядным достоинством в делах, когда речь шла о чинах вышестоящих. Орлов никогда и никому не боялся высказывать своего мнения о чем бы то ни было. И шло это не от убеждения, что Екатерина защитит и прикроет, а от внутренней уверенности в себе, в собственной правоте и в праве давать оценку событиям.

Кроме своей любви к борьбе, Алексей отличался и как искусный наездник, и знаток лошадей. При своей богатырской мощи он легко мог остановить лошадей и карету на всем скаку, и рассказывали, что ему великая императрица была обязана не только престолом, но даже самой жизнью. Однажды в Царском Селе были устроены гуляния; Екатерина принимала вместе с прочими участие в катании на деревянных горках в колесницах: колесницы, в которых сидели дамы, а на запятках стояли виднейшие кавалеры двора, катились по колее. Никто не ожидал несчастья, но тут вдруг колесо повозки, в которой сидела Екатерина, выскочило из колеи; повозка начала заваливаться набок, грозя на полном ходу выбросить пассажирку, но Алексей Орлов, удостоившийся чести стоять на запятках императорской колесницы, соскочил и удержал своим телом повозку от неминуемого падения.