Братья-оборотни - [17]

— Делай, как я, — приказал Роберт.

Джон нацепил ноктовизор и озадаченно свистнул, выражая изумление.

— Не свисти, денег не будет, — посоветовал Роберт.

Дождался, пока Джон немного привыкнет к новому зрению, и стал отдавать распоряжения:

— Туши факелы. Идем тихо и скрытно, чтобы ни одна живая душа не приметила, ни чужие, ни свои. Надо пройти вон туда, видишь, камень такой приметный, на молящуюся девку похож? Вот к нему мы должны подойти, причем незаметно.

— Дык за нами два десятка ваших телохранителей увязалось, — заметил Джон. — Вон прячутся, и еще вон там и вон там.

— А я и не говорил, что будет легко, — сказал Роберт. — Придумай что-нибудь. И учти, что путать следы я не умею.

Джон подумал с минуту и сказал:

— Боюсь, выход только один. Вашему высочеству следует снять с глаз эту штуковину, зажечь факел, выйти к телохранителям и лично всех разогнать. По-другому не получится.

Роберт был вынужден согласиться.

Через полчаса Роберт и Джон вышли ко второму тайнику.

— Смотри, Джон, и запоминай, — сказал Роберт. — Сунь руку вот под этот корень. Нет, вот под этот. Рычаг нащупал? Сейчас он направлен влево, поверни его направо.

Джон повернул рычаг направо, в норе что-то щелкнуло, затем загудело, почва ощутимо заколебалась.

— Этот рычаг открывает вторую тропу, ведущую к центру болота, — объяснил Роберт. — Когда он смотрит вправо, тропа открыта, когда влево — закрыта. Если я не вернусь оттуда, куда мы пойдем, а ты вернешься — закрой тропу.

Роберт не знал, почему аварийный ключ для прохода ко второй базе прогрессоров реализован так архаично. Тем более Роберт не знал, почему тропа, открываемая этим ключом, выводила не только ко второй базе, но и к первой. Этого не знал никто, кроме стажерки Юкико Запрягаевой, спроектировавшей аварийный проход к базе именно таким необычным образом. Стоит отметить, что через месяц после того, как Юкико спроектировала этот проход, товарищ Горбовский застал ее за употреблением мухоморов, и лично отвез на Землю перевоспитываться. Но этой истории Роберт тоже не знал.

— Если ваше высочество не вернется, а я вернусь, я не получу титул, — сказал Джон.

Роберт иронически хмыкнул и сказал ему:

— В таком случае ты получишь кое-что другое. Не буду говорить, что именно, сам разберешься, когда время придет. Пойдем, вон, тропа уже поднялась. Видишь?

Джон увидел. В двух шагах от них начинался висящий в дюйме над землей мостик, прямой, как полет стрелы, и узкий, не шире трех футов. Роберт ступил на него и зашагал быстрым шагом вперед. Джон шел следом.

— А эта херня каменная или деревянная? — спросил Джон, когда они углубились в болото футов на пятьсот.

— Пластиковая, — ответил Роберт.

— Гм, — сказал Джон.

Минут через десять они вышли на развилку.

— Как думаешь, Джон, какая дорога ведет к острову? — спросил Роберт.

— Левая, по-моему, — ответил Джон.

— По-моему, тоже, — согласился Роберт. — Значит, так. Пришло тебе время зарабатывать титул. Давай сюда топор.

Роберт ступил на правую тропу, размахнулся и с силой вонзил топор в волшебный материал под ногами. Как ни странно, материал этот оказался совсем непрочным. Тупое и щербатое лезвие пробило его насквозь с первого приказа.

— Слушай приказ, — сказал Роберт. — Вот отсюда и вот досюда надо весь пластик раздолбать на хер, чтобы не было. Обломки в трясине не топи, они всплывают, как говно. Надо их отнести вон туда, — он указал на правую тропу, — и свалить подальше, чтобы не видно было. Когда закончишь, вот отсюда и вон туда ярдов на пятьдесят забросаешь пластик грязью. Общая задача — с левой тропы не должно быть видно, что здесь была развилка. Понял?

— Не получится, — покачал головой Джон. — Если приглядеться, все равно будет видно, как ни старайся.

— Тот, кто пройдет по этой тропе, приглядываться не будет, — сказал Роберт. — К тому же, на рассвете туман поднимется… Короче, надо сделать так, чтобы развилка не бросалась в глаза, но пластика раздалбывай не больше, чем я смогу перепрыгнуть. Понял?

— Вроде да, — кивнул Джон. — Но общий замысел не улавливаю.

— А ты и не должен его улавливать, — ухмыльнулся Роберт. — Просто делай, что я говорю. Да, еще одно. Я не думаю, что Кларкосоны заметят тропу до рассвета, но если так случится, они не должны пройти по правому ответвлению ни при каких обстоятельствах. Осознал?

— Так точно, — сказал Джон.

Роберт пожелал ему удачи и зашагал по правому ответвлению тропы. Он слышал, как Джон тихо молится, затем звуки молитвы сменились молодецким хаканьем и хрустом пластика. Как бы не услышали кому не надо… Впрочем, пусть их. Болото на то и болото, чтобы издавать страшные звуки.

Минут через пять Джон достиг прогрессорской базы. Его ждало разочарование — посадочная площадка на крыше была пуста. Это было странно, Роберт был абсолютно уверен, что флаер, напугавший его воинов минувшим вечером, теперь будет сидеть здесь. Очень странно. И входная дверь, похоже, законсервирована… Тогда зачем здесь болтался этот флаер? Неужели залетные мальки-туристы? А он, долбоеб мудацкий, раскатал губу…

Стоп! Злость и ненависть надо подавлять, эти чувства в этом месте недопустимы. Не дай бог, если Роберт ошибся и внутри базы сейчас находятся звездные люди. Человеческая злость для них как молотом по башке, если там есть кто-то живой, сейчас он сидит, скособочившись, сжимает виски в ладонях и недоумевает, с какого хера голову внезапно прострелило острой болью… Надо срочно успокаиваться. Отче наш иже еси на небеси… Нет, лучше попробовать, как звездные люди молятся. Ом мани падме хум, ом мани падме хум… Богохульство, конечно, но не очень большое, потому что Роберт произносит эту молитву не как молитву чужому богу, но как лекарство для собственной грешной души. Он не виноват, что чужой звездный Будда помогает грешной душе намного лучше, чем родной и любимый Иисус… Ничего, Иисус простит, он милосерден.