Братья Маджере - [4]

Отбросив тяжелые одеяла, укрывавшие его, Рейстлин задрожал в холодном ночном воздухе. Он сжал посох руками, нетерпеливо ощущая гладкую древесину, еще раз удобнее перехватил посох и поднялся.

— Ширак, — мягко сказал Рейстлин. Сила текла из его души в посох смешиваясь с магией, уже заключенной в черно-деревяном символе победы мага. Мягкий белый свет сиял от кристалла, сжимаемого лапой дракона, на верхушке посоха. Как только свет затопил рощу, музыка прекратилась. Ирвин посмотрел в удивлении, увидев закутанную в красное фигуру мага, возникшую рядом с ним.

— Привет, Рейстлин! — усмехнулся кендер.

— Ирвин, — тихо сказал маг, — я пытаюсь заснуть.

— Ты конечно прав, Рейстлин. — ответил кендер. — Уже полночь.

— Но я не могу спать, Ирвин, из-за шума.

— Какой шум? — кендер с интересом осмотрев кругом стоянку.

Рейстлин протянул свою покрытую золотой кожей руку и выхватил рожок, который держал Ирвин. Он поднес его к самому носу кендера.

— О, — кротко сказал Ирвин, — этот шум.

Рейстлин затолкал рожок в рукава своих одежд и повернувшись, направился к своей постели.

— Я могу сыграть для тебя колыбельную, — предложил Ирвин, вскакивая на ноги и понесшись вслед за магом. — Если ты отдашь назад мой рожок. Или могу просто спеть для тебя.

Рейстлин обернулся и уставился на кендера. Свет от костра мерцал на песочных часах в его глазах.

— Или может не надо, — сказал Ирвин, немного притихнув. Но кендер ни когда не оставался тихим долго. — Здесь действительно скучно, — добавил он, не отставая от мага. — Я думал ночью будет забавно, как было раньше, я ожидал, что кто-нибудь выпрыгнет из леса и нападет на нас, потому что Карамон сказал, что из-за этого мы и должны дежурить ночью, но никто не выскочил и не напал на нас, и это действительно становиться скучным.

— Дулак, — шепнул Рейстлин, начиная кашлять снова. Свет от круглого шара замерцал и померк. Маг опустился на свою постель, уставшие ноги едва держали его.

— Сейчас, Рейстлин, позволь мне помочь тебе, — предложил Ирвин, расправляя одеяла. Кендер остановился, пристально, с надеждой посмотрел на мага.

— Может ты засветишь посох снова, Рейстлин?

Маг укрыл свое тощее тело тяжелым стеганым одеялом.

— Так я могу получить обратно свой рожок?

Рейстлин закрыл глаза. Ирвин прерывисто вздохнул, его внимательный взгляд был направлен на рукава одежд мага, в которых, как он видел, исчез его рожок.

— Спокойной ночи, Рейстлин! Я надеюсь, что утром ты почувствуешь себя лучше.

Маг чувствовал, как маленькая рука заботливо ласкает его руку. Кендер унесся обратно, маленькие ноги издавали немного шума на влажной, покрытой росой траве.

Перед тем, как Рейстлин наконец провалился в сон, он еще раз услышал звук рожка.

Карамон проснулся в предрассветный час, как раз перед наступлением времени его дежурства. Товарищи решили разбить ночное время на две стражи. Ирвин дежурил первую половину ночи, Карамон — вторую. Карамон предпочел дежурить в предрассветные часы, известные как «час мертвеца», так как в это время, с наибольшей вероятностью, могли возникнуть неприятности.

— Ирвин, ложись, — сказал Карамон, но только увидел, что его приказ уже выполнен. Кендер лежал крепко спящим, крепко сжимая в своей руке набор рожков. Карамон покачал головой. Что можно ожидать от кендера? По своей природе кендер ни чего не боялся, ни живого, ни мертвого. Поэтому было чрезвычайно трудно внушить кендеру необходимость охраны лагеря.

Не то, чтобы воин верил, будто они подвергались какой — либо опасности); земли вокруг были тихими и спокойными. Но Карамон больше не смог бы отдыхать, стоя на часах, а потом идти, возможно, идти в течение дня без еды. Это было одной из причин, — по крайней мере так он сказал брату, — по которой они нуждались в сопровождении Ирвина в их путешествии.

Воин прислонился к дереву. Ему нравилось это время ночи. Он любил смотреть, как луны и звезды исчезают в первом утреннем свете. Созвездия вращались, крутились и встречались между собой — Платиновый дракон Паладайна, пятиголовый дракон Такхизис и между ними бог Гиллеан, символ равновесия. Многие другие на Крине больше не верили в этих древних богов, и даже не помнили названия их созвездий. Карамон узнал их от своего брата. Иногда воин задавался вопросом — верил ли Рейстлин в презираемых всеми богов. Если да, то никогда не упоминал об этом и не поклонялся им открыто. Наверно это правильно, решил Карамон. В эти дни и в это время подобная вера могла принести смерть.

В воображении Карамон соединил яркие точки звезд прямыми и кривыми линиями, получив символы Добра и Зла. Он нашел тезку близнецов — бога Мажере, называемого Избранным. Поднял взгляд на эльфов (показанных его другом Танисом), на Богомольца Рыцарей Соламнии (показанного Стурмом). Созвездие находилось в глубокой густой темноте наверху. Карамон знал от Рейстлина, что оно, по предположениям, символизирует стабильность мысли, мир разума. Небеса действительно давали ему чувство уверенности, постоянного равновесия в мире. В независимости от произошедшего, созвездия всегда будут там.

Поприветствовав звезды, Карамон поднялся на ноги. Время работать. Двигаясь тихо. Осторожно, что бы не разбудить своего спящего брата, Карамон сложил свое оружие у ног и поверхностно осмотрел его. Было три меча, все старые и изношенные в сражениях.