Братья-герои - [7]

— Когда захотите кашлять — жуйте рукав, захотите чихать — чихайте в рукав. Но только без звука.

Он учит аккуратно складывать вещи, носить рюкзак, учит отдыхать, используя каждую минуту на привале.

Евгению помогают наши охотники Сергей и Данило Мартыненко и наш «лесной профессор». И люди идут, карабкаются на кручи, переходят быстрые речки, на привалах валятся пластом от усталости, но все-таки делают то, что полагается делать разведчикам в горах.

Помню один небольшой эпизод…

Надо сказать, что недалеко от нас стоит гора Ламбина. Она названа так по имени какого-то грека, который когда-то выжигал здесь известь. Гора свободна: немцы не построили на ней своих дзотов и партизаны не закрепили ее за собой.

Во время одной из наших разведок на северном склоне горы мы обнаружили в кустах у тропинки маленький родничок.

Все роднички на ближайших тропах мы берем на строгий учет: без воды не прожить во время походов. На песке около этого родничка мы заметили следы. Сразу разобраться в них не сумели, но решили узнать, кому известен этот родник и кто сюда ходит за водой. Я поручил Литвинову засесть в кустах у родника.

На следующий день Михаил Денисович вернулся и привел с собой «гостя». Литвинов рассказал:

— Пришел я и залег. Лежу на животе, впереди винтовка, сбоку гранаты. Притаился и слушаю. Тишина. День солнечный, жаркий. Лежу час, лежу другой. Ни души. Скучно. Ко сну клонит. Я даже щипать себя начал, чтобы не захрапеть… Вдруг, на мое счастье, птичка прилетела. Не знаю, как ее зовут, но брюшко у нее, как яичный желток. Попрыгала, повертелась, взлетела на высокую ветку и громко зачирикала. Откуда ни возьмись налетела целая стая, уселась у воды и стала пить. Напилась и давай играть. А я рад: все-таки развлечение, не уснешь. И каких только птиц тут не было, Батя! И с красным пузиком, и с желтым, и с синими крылышками, и с белыми, и с пегими. Одним словом, представители всех пернатых. Играли долго. И вдруг ни с того ни с сего вспорхнули и улетели. Будто ветром их сдуло. Я вспомнил лекции нашего почтенного «лесного профессора» и решил: человек идет. Замер. Даже дышать боюсь. Лежу пять минут, лежу десять. Никого. Ни птичек, ни человека.

Лежал, лежал и так истомился, Батя, что, сознаюсь, решил закурить. Только сунул руку в карман, чтобы кисет вынуть, как кусты зашевелились, показалась винтовка, а за ней немец. Я замер. Немец огляделся, меня не заметил, успокоился, положил винтовку на землю и начал пить. Тут я вскочил — и к нему. Надо думать, вид у меня был устрашающий. Во всяком случае, немец растерялся, и я успел схватить его винтовку. Ну, а когда винтовка оказалась в моих руках, ему ничего не оставалось, как слушаться меня беспрекословно. Мы шли с ним всю дорогу и молчали. О чем он думал, не знаю. А я дал себе слово впредь верить любой пичужке. Одним словом, получите немца. А мне разрешите закурить…

Немец оказался упрямым: молчал, как убитый. Глаза злые. Рожа поганая. Евгений отправил его в партизанский штаб.

* * *

Так мы учимся трудному искусству разведчика. А Евгений все повторяет:

— Разведка, разведка и еще раз разведка! Перед всякой, даже незначительной, операцией мы должны проводить самую тщательную разведку, чтобы бить немцев наверняка, насмерть, с малой кровью.

И Евгений мастерски ведет разведку. Иногда наблюдение за местом будущей операции длится несколько дней. Разведчики изучают каждую тропинку, каждую лощину, каждую извилину проволочных заграждений, расположение пулеметных гнезд, силу вражеского гарнизона и распорядок его дня. Разведчики ведут подробные дневники своих наблюдений. Эти записи Евгений проверяет данными агентурной разведки. И, когда наступает время, наши минеры-диверсанты идут на операцию, как в свой дом, Где знаком каждый закоулок, каждая половица, где нет и не может быть неожиданностей.

Евгений смел и осторожен. Он никогда не бросается очертя голову. И обычно наши разведки проходят тихо, скрытно, без единого выстрела. Но все же раза два-три Евгению не удалось провести наблюдение по всем обязательным правилам нашего отряда. И разведка получилась «громкая», даже очень громкая.

Помню такой случай.

«ГРОМКАЯ» РАЗВЕДКА

Разведка на конях подходит к хутору Макартет, спешивается, прячется в кустах. Георгий Федорович Журба, турбинный мастер и наш дальний разведчик, с револьвером и гранатами ползет к хатам.

На хуторе как будто пусто: ни немцев, ни местных жителей. Тишина.

У крайней хаты тоже никого. Журба тихо стучит в окно. На крыльцо выходит сгорбленный старик.

Журба прикладывает палец к губам. Потом, коснувшись рукой кобуры, показывает на землю рядом с собой: молчи, дескать, иначе смерть.

— Дедушка, скажи, где у вас немцы стоят? Не бойся…

— Мне бояться нечего, сынок: страшнее того, что видел, не увижу, — шепчет старик. — По правде сказать, пособлять вам опасно: не любят вас гады, боятся, как огня. Но я русский человек. Слушай, сынок…

Старик оглядывается по сторонам.

— Немцы стоят на том конце хутора. Аккурат сейчас обедают. К ним тайком не подберешься — у них караулы поставлены на крышах. Всё видят, проклятые. Курица зашебуршит на огороде — и ту окликнут. Намедни подползла к нам партизанская разведка — хотела немцев тихо накрыть, — и половина наших остались на месте. Нет, парень, уходи подобру-поздорову. И своим накажи, чтобы носа к нам не показывали. И в хутор Ново-Алексеевский не ходите, и в Свободный — там то же, что и у нас. Ступай, парень, восвояси, пока жив…