Братья-герои - [19]

Свое большое и разнообразное хозяйство Николай Николаевич ведет безукоризненно. Он сам мастер на все руки: он может заменить любого и в сапожной и в минной мастерской. И однажды, когда неожиданно выяснилось, что стряпуха заболела, он сам приготовил обед, да такой, что все долго ломали голову: какой же сегодня праздник?

«Фактория» работает, как часовой механизм, несмотря на то что вокруг немцы, что по меньшей мере три раза в неделю ее навещают фашистские самолеты и сплошь и рядом Николаю Николаевичу приходится вылавливать в окрестностях «фактории» вражеских диверсантов.

Каждый вечер, когда все жители нашей «фактории» собираются на ужин, Николай Николаевич сообщает им свои «последние известия»: это распределение нарядов и ночных постов и караулов.

Не раз я слушал эти «последние известия». Николай Николаевич не освобождал от ночного караула не только бойцов нашего отряда, мимоходом заглянувших на Планческую, но и гостей — партизан соседних отрядов, пришедших по делам в нашу «факторию». Никаких споров и пререканий не бывало. Все хорошо знали, что слово коменданта — закон.

Вторая «фактория» оборудована в хуторе Красном, под станицей Крепостной. В самом хуторе немцев нет. Но от хутора до населенных пунктов, в которых находятся немцы, рукой подать.

Эта «фактория» самая опасная. Партизаны там спят не раздеваясь. По ночам «факторию» охраняет усиленный караул. Да и днем народ настороже.

Комендантом здесь инженер Сафронов Владимир Николаевич. Он наладил выделку кожи, шьет полушубки, шапки, пробует даже валенки валять. Он же достает сено, овес, овощи и фрукты, правда большей частью дикие. У него иногда изготовляются корпуса для мин. Здесь же склад тола.

На этой «фактории» мы проводим окончательную подготовку к диверсиям, довооружаемся взрывчаткой и патронами, запасаемся продуктами, особенно если выходим из лагеря пешком.

Здесь партизаны отдыхают после операции. И здесь же Елена Ивановна устроила настоящий лазарет, слава о котором уже гремит далеко по округе.

Жизнь на наших «факториях» хлопотливая и беспокойная. Нередко на подступах к ним разгораются горячие схватки. В особенности достается «фактории» на хуторе Красном. Даже самые закаленные партизаны стараются не засиживаться в гостях у Владимира Николаевича Сафронова.

Но Евгений не может отказаться от «факторий» — они нужны нам, как воздух. И он часто повторяет:

— Нет, до тех пор, пока нас силой не вышибут из наших факторий, я буду беречь их, как зеницу ока.

КРЕСТ ИЗ ЗАПОРОЖСКОЙ СЕЧИ

Евгений блестяще наладил агентурную разведку. Теперь действительно в каждом хуторе, в каждой станице у нас друзья. Это главным образом подростки. А недавно Евгений вернулся из разведки и положил передо мной старый массивный крест. Серебро потускнело, и на перекладине отчетливо видна круглая вмятина, будто пуля на излете смяла серебро.

— Ну, папа, могу тебя поздравить: наших друзей прибывает. Вчера в Смоленской окликнул меня старый дед, седой как лунь, борода по пояс. Ввел меня в хату, снял с иконы этот крест и протянул мне:

«Знаю, парень, неверующий ты. Но слышал — крепко бьешься за свободу, за счастье, за волю казацкую, как бились деды наши в Запорожской Сечи. Бери, не брезгуй. Из Сечи пришел он на Кубань, добрые казаки ходили с ним в бой, и тот, кто нес его на груди, никогда не срамил в бою родной Кубани! Бери крест и помни, крепко помни, парень: если больше жизни, крепче отца с матерью, жарче зазнобы своей любишь ты волю, народ свой, землю свою родную, — сохранит этот крест тебя от измены, предательства, позорного плена. Бери — знаю, кому даю».

Я взял, папа: грех обидеть такого старика… Но это доверие обязывает. Мы уже достаточно сильны, пора переходить на железную дорогу — рвать поезда. Правда, мы могли бы и сейчас в любой момент взорвать поезд «веревочкой», как рвал Валентин в Белоруссии, но я мечтаю, чтобы у нас на Кубани первый фашистский поезд взлетел на, партизанской, совершенной, автоматической мине. А устройство этой мины нам никак не дается. Но мы ее все-таки смастерим и будем рвать поезда…

И знаешь, папа, о чем я мечтаю? Здесь, в предгорьях, в нашей лесной глухомани, организовать минно-диверсионную школу. Соседние отряды пошлют в нее своих лучших, самых отважных партизан. Мы будем читать им лекции, мы проведем с ними учебную практику на специальном минодроме, мы возьмем их на наши очередные диверсии. Они вернутся в свои отряды опытными минерами. Мы вырастим наши «дочерние отряды». И на горных дорогах, в степных станицах, в лиманах взлетят на воздух немецкие поезда, запылают взорванные фашистские танки, рухнут мосты…

Начать обязаны мы, инженеры-партизаны. Это наш долг. И мы его выполним, клянусь тебе, папа! Дай только справиться с новой миной, и наперекор всему в тылу у немцев будет работать наш минный партизанский вуз.

ВЗРЫВ МОСТА

Получен секретный приказ: выйти в тыл станицы Смоленской, заминировать три моста, на обратном пути осмотреть мост на дороге Северская — Смоленская, минирование которого поручено нашим соседям-смольчанам, и провести разведку дороги до Георгие-Афипской.

Это наша первая крупная минно-диверсионная операция. Готовимся к ней без излишней спешки: тщательно разрабатываем маршрут, распределяем роли. Минирование поручено второму взводу под командованием Ветлугина. Первый взвод, во главе с Янукевичем, — в охране. Общее руководство операцией возложено на Евгения.