Братья Булгаковы. Том 3. Письма 1827–1834 гг. - [222]
После вечной памяти покойному государю вдруг драпировка, окружавшая пьедестал колонны, исчезла, и столбы с арками, на которых была она повешена, наклонились к колонне, упали и исчезли при звуках пушек, музыки, и «ура» закричали все войска. Ты можешь понять, какое это сделало впечатление над нами всеми. Потом императрица со всем двором, духовенство, члены Совета, сенаторы, предводители сошли по одной стороне с лестницы и обошли монумент, который митрополит окропил святой водою, и изволили опять по другой стороне лестницы войти на балкон, после чего началось шествие всех войск мимо колонны и мимо государя. На ступенях колонны стояли роты дворцовых гренадер под командою князя Волконского, которого государь, подъехав к нему, два раза обнял, также и великого князя. Ну, право, без всякого стыда все плакали. Шествие войск также было восхитительно, молодцы! В половине четвертого все кончилось, но память незабвенного этого дня останется навсегда в сердцах всех присутствовавших. Все галереи, балконы, крыши, весь бульвар были наполнены людьми, что также украшало величественную эту картину. Государь был очень доволен; погода способствовала очень, день был прекрасный. Вообрази, что, когда императрица и все, с нею бывшие, после окропления колонны святой водою, возвратились на галерею, только что взошли на оную, небо само окропило монумент несколькими каплями дождя, который тотчас перестал, точно благословение, посланное свыше. Я в это время стоял на дворцовом балконе и видел все прекрасно.
Наш обед немного расстроился, ибо за проходом войск не всем можно было проехать, но все было человек с двадцать, а вечером приехали граф Литта и многие другие; но все так устали, что рано разъезжались. Дети ходили смотреть иллюминацию на Дворцовой площади и на Неве, где фрегаты были освещены. Ну уж подлинно торжество!
Константин. С.-Петербург, 1 сентября 1834 года
Лагрене еще не женился, женится 4-го и в тот же день отправляется к своему месту в Дармштадт. Не мог еще хорошенько узнать, были ли манифесты, о коих говорят. Да бишь, одна фрейлина – дочь графа Орлова-Денисова, а другая – Петрищева. Сегодня начинаются маневры, а завтра кончаются в Царском Селе, на которых будут действовать все 100 000 войск.
Константин. С.-Петербург, 3 сентября 1834 года
Скажи Трубецкому, что инспекторам не писано о путешествии, ибо князь не желал, чтобы они попались государю на дороге, делая приготовления для проезда. Я уже и чиновнику Нечаю, посланному для устройств, строго приказал не показываться нигде, а если что нужно, то чтобы спрашивал графа Бенкендорфа, но чтобы государь его не видел нигде: ибо его величество не любит приготовлений. Стало, своего Цуцкина верхом никуда не посылай, разве будет какая перемена, о чем можешь узнать от графа Александра Христофоровича. Под рукою не худо и князю Трубецкому взять меры, чтобы все было исправно по его округу, хотя перевод лошадей возложен на губернаторов. Он, как человек умный, будет уметь это уладить. Впрочем, все, и надеюсь, будет хорошо; предписания посланы, Нечай к этому делу привычен, лишь бы Бог дал хорошую погоду и хорошие дороги.
Воронцов хочет ехать отсюда 12-го, после свадьбы Ваниши, которая в тот день должна быть.
Константин. С.-Петербург, 4 сентября 1834 года
Скажи ты Тургеневу, что я получил из чужих краев несколько гипсовых силуэтов его и Жуковского, пару взял себе, пару отдал Жуковскому, а с остальными не знаю, что делать; не знаю, от кого присланы, и потому полагаю, что они его. Что прикажет он с остальными делать, пока я их еще не роздал? Я не виноват, что многие, видящие их, желали иметь.
Константин. С.-Петербург, 6 сентября 1834 года
Штабс-капитан Языков, некогда служивший в Измайловском полку и командовавший ротою государя, известный очень его величеству, принимающему в нем особое участие, по высочайшему повелению причислен к Департаменту и прикомандирован теперь в ваш почтамт, до открытия вакансий почтмейстера в одной из губерний, куда он просился. Ты получишь о нем официальную бумагу; кроме того, я дам ему письмо к тебе. Ты найдешь в нем человека весьма хорошего, скромного, приятного и претерпевшего много несчастий. Он лишился в течение краткого времени жены, с которой жил благополучно, и, кажется, троих детей. Ужасно! Обласкай его и дай средства научиться почтовому делу, сколько оно нужно для почтмейстера. Я полагаю, что он недолго у нас будет; просился же он в Москву, имея там еще детей.
Константин. С.-Петербург, 12 сентября 1834 года
Воронцов едет завтра, обедает у великого князя в Павловске и пускается чрез Чернигов и Киев сперва в Белую Церковь. Ванишина свадьба сегодня. Кроме родных, никто не будет.
Константин. С.-Петербург, 14 сентября 1834 года
Ваниша ко мне на другой день после свадьбы писал предружескую записку. Лагрене в тот же день женился и уехал в Париж. Была еще третья свадьба, но не помню, чья.
Константин. С.-Петербург, 18 сентября 1834 года
Сегодня князь Александр Николаевич получил от графа Чернышева извещение об изменениях в маршруте государя, кои, впрочем, полагаю, тебе уже известны. Выезд из Москвы был назначен 17-го или 18-го через Калугу в Орел, оттуда в Казань; если погода и дорога будут благоприятствовать, то через Тамбов, Пензу и Симбирск; в противном же случае через Москву.
Переписка Александра и Константина продолжалась в течение многих лет. Оба брата долго были почт-директорами, один – в Петербурге, другой – в Москве. Следовательно, могли они переписываться откровенно, не опасаясь нескромной зоркости постороннего глаза. Весь быт, все движение государственное и общежительное, события и слухи, дела и сплетни, учреждения и лица – все это, с верностью и живостью, должно было выразить себя в этих письмах, в этой стенографической и животрепещущей истории текущего дня. Князь П.Я.
Переписка Александра и Константина продолжалась в течение многих лет. Оба брата долго были почт-директорами, один – в Петербурге, другой – в Москве. Следовательно, могли они переписываться откровенно, не опасаясь нескромной зоркости постороннего глаза. Весь быт, все движение государственное и общежительное, события и слухи, дела и сплетни, учреждения и лица – все это, с верностью и живостью, должно было выразить себя в этих письмах, в этой стенографической и животрепещущей истории текущего дня. Князь П.Я.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Необыкновенная биография Натали Палей (1905–1981) – княжны из рода Романовых. После Октябрьской революции ее отец, великий князь Павел Александрович (родной брат императора Александра II), и брат Владимир были расстреляны большевиками, а она с сестрой и матерью тайно эмигрировала в Париж. Образ блистательной красавицы, аристократки, женщины – «произведения искусства», модели и актрисы, лесбийского символа того времени привлекал художников, писателей, фотографов, кинематографистов и знаменитых кутюрье.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.