Братья Берджесс - [97]

– Я хочу, чтобы ты отсюда уехал.

Джим кивнул.

– Скажи им, что не можешь остаться. Я сам им скажу.

– Я тут думал о всяком… – начал Джим.

Боб ждал.

– И вдруг ясно, вот совершенно ясно понял одну вещь. А мне мало что в жизни ясно, уж можешь поверить. Так вот, я понял, что даже представить не в силах, каково быть черным в этой стране.

– Что-что?

– Я серьезно. И ты тоже не в силах это представить.

– Ну конечно, нет. Господи… А я что, заявлял, что могу? Или ты заявлял?

– Нет. Но я не об этом.

– А о чем?

На лице Джима отразилась растерянность.

– Я забыл. – Он вдруг подался вперед к Бобу. – Слушай меня, брат мой из Мэна. Слушай меня. Когда тебя представляют кому-то, кого ты впервые видишь, нельзя говорить: «Приятно познакомиться». Это вульгарно. Панибратство, не комильфо. Следует говорить: «Как ваши дела?» – Он откинулся на спинку дивана и кивнул. – Наверняка ты не знал об этом.

– Не знал.

– А все потому, что мы с тобой вахлаки из Мэна. Те, кто получил действительно хорошее воспитание, говорят «Как ваши дела?» и смеются над теми, кто говорит «Приятно познакомиться». Вот что я узнал в этом заведении.

– Джимми, ты начинаешь меня пугать.

– У тебя есть все основания пугаться.

Боб встал и заглянул в спальню. Одежда валялась как попало, ящики комода были раскрыты, кровать так неприбрана, что виднелся голый матрас.

– Сколько осталось до конца семестра?

Джим посмотрел на него красными глазами.

– Семь недель. – Он выпрямился. – Про сексуальные домогательства все неправда. Секс был, не отрицаю. Но неправда, что она боялась меня, боялась потерять работу. Из нас двоих боялся скорее я.

– Чего?

– Чего?! – переспросил Джим. – Этого! Что потеряю Хелен! Но я не думал, что Эсмеральда захочет получить миллион. Не думал, что потеряю работу.

– Ей дали миллион?

– Пятьсот тысяч. Такие всегда поначалу запрашивают миллион и соглашаются на меньшее. Кстати, деньги из моего кармана. Их вычли из стоимости моей доли в компании.

Джим сидел, опустив руки и чуть покачивая головой.

– Она жила с тобой в одном доме в Бруклине, – сообщил он. – Та самая девушка, которую ты жалел.

– Я знаю. Я ей и предложил обратиться в твою…

Джим махнул рукой.

– Она пришла бы к нам так или иначе. Она хотела денег и отправила резюме во все крупные компании. И она знает, как добиться своего. Получила то, что хотела.

– Ты не боялся потерять работу? Тебе не приходила в голову такая возможность? Как ты об этом не подумал, Джим? Ты же адвокат!

– Бобби, ты очень трогательный. Не злись, я без издевки. Ты мыслишь, как ребенок. Ты уверен, что в жизни все должно быть логично. Такие, как ты, говорят: «Ах, как он мог сделать такую глупость!», когда какой-нибудь конгрессмен пытается закадрить парня в туалете у автобусной остановки. Ну да, конечно, это глупость.

Боб раскрыл шкаф, нашел там чемодан и вытащил наружу. Джим, ничего не замечая, продолжал рассуждать:

– Некоторых людей втайне тянет на разрушительные действия. По-моему. Хочешь честно? С того самого момента, как я узнал про Зака и свиную голову, я думал, что мне кранты. В голове все время крутилась эта песня, «лживое сердце выдаст обман». Да и вообще всю жизнь – и особенно когда Зак влип в историю, мои дети разъехались, дом опустел, а я должен был каждый день ходить на эту гребаную, тупую, бессмысленную работу – в общем, я всегда думал: «Ну вот, теперь покойнику и крышка». Это лишь вопрос времени.

Речь, похоже, утомила Джима. Он закрыл глаза, устало махнул рукой и закончил:

– Так продолжаться больше не могло.

– Надо уезжать отсюда, Джимми.

– Ну что ты заладил? Куда я поеду?

У Боба зазвонил телефон.

– Сьюзан. – Он послушал, что говорит сестра, и воскликнул: – Замечательно! Просто чудесно! Я приеду. Да-да, серьезно. И Джима привезу. Я сейчас с ним в Уилсоне. Он совершенно раскис, выглядит препогано, так что будь готова. – Боб захлопнул телефон и распорядился: – Значит так, мы сейчас едем в Мэн. Наш племянник послезавтра возвращается домой. Мы втроем должны встретить его с автобуса в Портленде. Потому что мы его семья. Понятно?

Джим потер лицо, качая головой.

– Представляешь, Ларри-то меня ненавидел. Я отказывался забирать его из лагеря, когда он просился домой.

– Это было давно, Джим. Не может он тебя ненавидеть.

– Не бывает никакого «давно».

– Как зовут директора твоего колледжа?

– Тут не директор, а директриса. Хотя какая, к черту, разница?

12

И братья Берджессы поехали из северного края штата Нью-Йорк в штат Мэн по дорогам, петляющим мимо запущенных ферм и ферм получше, мимо маленьких и больших домов, у которых стояли то сразу три автомобиля, то снегоход, то лодка под брезентом. Один раз они остановились заправиться и снова поехали. За рулем сидел Боб. Джим сгорбился на пассажирском сиденье и либо спал, либо смотрел в окно.

– О Хелен думаешь? – спросил Боб.

– Я всегда о ней думаю. – Джим немного выпрямился. – И обсуждать это не хочу. – Помолчав, он добавил: – Я еду в Мэн. Уму непостижимо.

– Ты это не в первый раз повторяешь. Там же точно будет лучше, чем в дыре, в которой я тебя нашел. И смена обстановки тебе на пользу.

– Почему?

– Немного всколыхнет околоплодные воды, в которых ты болтаешься. Ну, ты меня понял.