Братья Берджесс - [96]
– Господи… – прошептал он, увидев городок под названием Уилсон, в котором располагался колледж.
И произнес вслух, успокаивая самого себя:
– Вот колледж, где преподает Джим. Времена меняются. Это не фильм ужасов.
Но отделаться от ощущения, что попал в фильм ужасов, Боб не мог. Было что-то нехорошее в этом маленьком городе с узкой центральной улицей под названием Мэйн-стрит. Как будто чьи-то глаза потихоньку следят за красной прокатной машиной, одиноко едущей по пустынным улицам Уилсона субботним вечером.
Брата он нашел в квартире неподалеку от кампуса. Здание частично врезалось в холм, и, чтобы добраться до входа в подъезд, нужно было преодолеть высокую деревянную лестницу. Боб позвонил в домофон и ждал, пока в подъезде не раздались шаги.
Джим приоткрыл дверь наполовину и прислонился к косяку. Под глазами у него залегли лиловые круги, на шее проступили жилы, кадык торчал. Свитер он надел прямо на голое тело.
– Привет, – лаконично сказал он, подняв ладонь.
Поднимаясь следом за ним по лестнице, застеленной грязным ковром, Боб обратил внимание, что носки у брата грязные, а джинсы на нем болтаются. Из-за двери на втором этаже доносилась быстрая иностранная речь, шел резкий запах чеснока и специй – вонь была просто чудовищная. Джим оглянулся через плечо и поднял палец вверх – мол, нам выше.
Зайдя в квартиру, Джим опустился на зеленый клетчатый диван, а Бобу кивнул на стул, стоящий в углу. Боб осторожно присел.
– Пива? – предложил Джим.
Боб покачал головой. Несмотря на большое окно, под которым стоял клетчатый диван, в комнате не хватало света. Лицо у Джима было серым.
– Паршиво, да?
Джим открыл стоящую под настольной лампой коробку пластырей, вынул из нее сигарету, лизнул пальцы.
– Джимми…
– Ну как ты, брат мой?
– Джимми, ты…
– Честно скажу, ненавижу эту дыру. Если, конечно, тебе интересно знать.
Джим взял сигарету тонкими губами, нашарил в кармане зажигалку, раскурил и затянулся.
– Ненавижу студентов, – сообщил он, все еще удерживая в легких дым, – ненавижу кампус, ненавижу эту квартиру. – Выдох. – Ненавижу вьетнамцев или кто там подо мной живет. От них с шести утра тянет горящим жиром и чесноком.
– Джимми, ты совсем плохо выглядишь.
Джим пропустил замечание мимо ушей.
– Жуткое местечко этот Уилсон. Вот сегодня, например, намечается игра в футбол, а на улицах, как всегда, никого. Преподаватели живут там, на холмах, студенты – в общежитиях. – Он снова затянулся. – Кошмарное место.
– Запах от соседей снизу тошнотворный.
– Да, точно.
Джим сидел с безучастным видом. Потер плечо и скрестил ноги, откинул голову на спинку дивана, выдохнул дым и некоторое время смотрел в потолок. Затем поднял голову и обратил взгляд на брата.
– Я рад тебя видеть, Бобби.
Боб подался вперед.
– Господи, Джимми, послушай…
– Слушаю.
– Что ты здесь делаешь?
Лицо Джима заросло щетиной и казалось серым.
– Убегаю. Что еще я могу тут делать? Вот подумал – уютный кампус, умные ребята, шанс начать новую жизнь. Хотя, по правде говоря, учить-то я не умею.
– Студенты есть хорошие?
– Нет, говорю же, я их ненавижу. Хочешь посмеяться? Они не знают, кто такой Уолли Пэкер. В смысле, знают только, что он песни поет. Он для них кто-то вроде Синатры, а про суд они и слыхом не слыхивали. Они даже не в курсе, кто такой О.Джей Симпсон, во всяком случае, большинство. Все это происходило в их раннем детстве. Они ничего не знают и не хотят знать. Тут очень, очень непростая молодежь, Боб. Отпрыски разных воротил. Один из коллег сказал мне, что крупные бизнесмены отправляют детей сюда, зная, что домой те вернутся по-прежнему республиканцами.
– Как ты вообще сюда попал?
Джим пожал плечами, затянулся.
– Да тут один преподаватель лег на операцию или что-то вроде. Вот Алан меня и пристроил.
– А этим часто балуешься? – Боб кивнул на сигарету.
Джим снова пожал плечами.
– Так ты не только куришь?! Ты же никогда… Господи, Джим! Вот такая у тебя, значит, новая жизнь?
Джим устало отмахнулся.
– Ты ведь не сел на наркотики или что-то подобное? О сердце бы подумал!
– О сердце. Ну да. О сердце мне стоит подумать.
Боб встал, заглянул в холодильник. Пиво, бутылка молока, банка оливок.
– А им стоит знать, где сейчас О Джей. Он опять в тюрьме. Вместе с твоим другом Уолли.
– Да. Да, так и есть. – Глаза у Джима покраснели. – Но студенты в Уилсоне на это плевать хотели.
– Я думаю, все на это плевать хотели.
– Да, пожалуй, ты прав.
Боб немного помолчал и спросил:
– Уолли с тобой связывался?
Джим кивнул.
– На этот раз пусть разбирается без меня.
– Думаешь, его посадят? Я не особенно следил за новостями.
– Посадят.
В жизни случаются грустные моменты, и это был один из них. Боб подумал о том, как брат в костюме с иголочки, при дорогих запонках каждый день вещает в микрофон на выходе из здания суда. О том, какую радость принесло ему освобождение подзащитного. Прошли годы, и тот, кого он защищал, видимо, сядет в тюрьму за собственную глупость, непокорность, безрассудство. А его защитник, Джим Берджесс, сидит небритый и тощий в крохотной квартирке где-то в глуши и вдыхает чесночную вонь, которая просачивается сквозь стены…
– Джим.
Брат поднял брови и затушил бычок в пепельнице.
Колючая, резкая, стойкая к переменам, безжалостно честная и чуткая, Оливия Киттеридж — воплощение жизненной силы. Новый сборник рассказов про Оливию пулитцеровского лауреата Элизабет Страут (премия получена за «Оливию Киттеридж») — это настоящая энциклопедия чувств, радостей и бед современного человека. Оливия пытается понять не только себя, свои поступки, свои чувства, но и все, что происходит вокруг нее, жизнь людей, что попадаются ей на пути. Это и девочка-подросток, переживающая потерю отца и осознающая свою сексуальность, и молодая женщина, которая собралась рожать в разгар праздника, и немолодой мужчина, что не разговаривал с женой целых тридцать лет и вдруг узнал невероятное о своей дочери, а то и собственный сын, который не понимает ее.
Элизабет Страут сравнивали с Джоном Чивером, называли «Ричардом Йейтсом в юбке» и даже «американским Чеховым»; она публиковалась в «Нью-Йоркере» и в журнале Опры Уинфри «О: The Oprah Magazine», неизменно входила в списки бестселлеров но обе стороны Атлантики и становилась финалистом престижных литературных премий PEN/Faulkner и Orange Prize, а предлагающаяся вашему вниманию «Оливия Киттеридж» была награждена Пулицеровской премией, а также испанской премией Llibreter и итальянской премией Bancarella.
Элизабет Страут сравнивали с Джоном Чивером, Стейнбеком и Рэем Брэдбери, называли «Ричардом Йейтсом в юбке» и даже «американским Чеховым»; она публиковалась в «Нью-Йоркере» и в журнале Опры Уинфри «O: The Oprah Magazine», неизменно входила в списки бестселлеров по обе стороны Атлантики и становилась финалистом престижных литературных премий PEN/Faulkner и Orange Prize, а уже известный российскому читателю роман «Оливия Киттеридж» был награжден Пулитцеровской премией. Великолепный язык, колоритные типажи, неослабевающее психологическое напряжение обеспечили ее книгам заслуженный успех, начиная сразу с дебютного романа «Эми и Исабель», который заслужил сравнения с «Лолитой» Набокова и был экранизирован телестудией Опры Уинфри.
Люси просыпается в больничной палате и обнаруживает рядом собственную мать. Мать, которую она не видела много лет, которая никогда не была с ней нежна в детстве, которая не могла ее защитить, утешить, сделать ее жизнь если не счастливой, то хотя бы сносной.Люси хочется начать все с чистого листа. Быть просто Люси Бартон – забыть, как родители били ее и запирали в старом грузовике, забыть, как ее, вечно грязную и оборванную девочку, унижали и дразнили в школе.Но в то же время взрослой Люси – замужней женщине, матери двух дочерей, автору нескольких опубликованных рассказов – так не хватает материнского тепла.И мать ее тоже одинока, и ей тоже, наверное, не хватает душевной близости.
Элизабет Страут сравнивали с Джоном Чивером, Стейнбеком и Рэем Брэдбери, называли «Ричардом Йейтсом в юбке» и даже «американским Чеховым»; она публиковалась в «Нью-Йоркере» и в журнале Опры Уинфри «О: The Oprah Magazine», неизменно входила в списки бестселлеров по обе стороны Атлантики и становилась финалистом престижных литературных премий PEN/Faulkner и Orange Prize, а ее роман «Оливия Киттеридж» был награжден Пулицеровской премией. Великолепный язык, колоритные типажи, неослабевающее психологическое напряжение обеспечили ее книгам заслуженный успех; не стал исключением и роман «Пребудь со мной».
Новая книга Элизабет Страут, как и ее знаменитая «Оливия Киттеридж», — роман о потерянном детстве. Каждая история в нем — напряженная драма, где в центре — мрачное прошлое и почти беспросветное настоящее. Если детство прошло в домашнем аду, с отцом-насильником, как тяжело будет жить с этим секретом? Можно ли простить родную мать, не сумевшую защитить от жестокости? Одно неверно сказанное слово в детстве может вернуться бумерангом в настоящем, вызвав боль, стыд и отчаяние. Тайны, которые ты тщательно хранишь, в любой момент могут выплыть наружу. В «Когда все возможно» все герои находятся в зависимости от собственного прошлого, а настоящее расставляет ловушки.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Имение Ривертон, Англия, 1924 год. Известный поэт покончил с собой во время вечеринки в честь летнего солнцестояния. Свидетелями были только две сестры-аристократки: обаятельная и жизнерадостная Эммелин, и красивая, умная, страстная Ханна. Одна — преклонявшаяся перед ним, другая — бывшая по слухам его любовницей. С тех пор сестры никогда не разговаривали друг с другом. Что же произошло на самом деле? Правду знала лишь горничная Грейс Ривз, всю жизнь пытавшаяся забыть события той ночи. Но семьдесят лет спустя, когда кинорежиссер из Голливуда решила снять фильм о произошедшем, старые воспоминания пробудились, и хранимые секреты начали открываться…
Во время пикника на семейной ферме шестнадцатилетняя Лорен Николсон становится свидетельницей шокирующего преступления – ее мама Дороти убивает человека. Спустя пятьдесят лет эта история по-прежнему беспокоит героиню. Кем был тот человек и почему мама так поступила? Лорен понимает, что может упустить последний шанс узнать правду, и принимается искать ответы в прошлом Дороти. Она идет по следам незнакомцев, встретившихся когда-то в истерзанном войной Лондоне, чтобы понять, как их судьбы связаны с судьбой ее матери.
Читатели уже знакомы с героями первой части романа – четырьмя подругами и дочерью одной из них. Кульминационный момент «Кружево-2» – похищение Лили во время ее поездки в Турцию. Похититель и цель преступления окажутся очень неожиданными.Продолжение романа «Кружево». Главные герои – Лили, молодая кинозвезда, и ее мать Джуди Джордан, с которой наконец-то она встретилась в конце первой книги. Присутствуют и три школьные подруги Джуди, судьба которых подробно прослеживается в первой части романа. Все они – преуспевающие элегантные женщины.
Корнуолл, 1933 год. Элис Эдевейн живет в красивом поместье вместе с семьей. Дни текут привычной чередой, а идеальному миру, лишенному забот, ничто не угрожает. Но однажды случается непоправимое – таинственно исчезает Тео, младший брат Элис. А вскоре после этого находят бездыханное тело друга семьи. Что это – самоубийство или преступление? И если самоубийство, то могла ли причиной стать пропажа Тео?В 2003 году детектив Сэди Спэрроу оказывается в Корнуолле. Гуляя по лесу, она случайно обнаруживает заброшенный дом – тот самый, в котором произошла трагедия.