Братство - [2]

— В этом нет необходимости.

У минарета они пожали друг другу руки.

— Организация желает вам удачи в Норвегии, — сказал Кит.

В ответ снайпер только прошипел.

Глава 2

— Фредрик Бейер. Через «й» после «е».

— Адрес?

— Соргенфригатен, дом шесть. Это район Майорстюен.

— В Хейнекегорен?

— Что?

— Я предположил, что вы живете в Хейнекегорен. А родились вы в …?

— Здесь, в Осло. Это имеет какое-то значение?

— Прошу прощения. Я имел в виду год рождения. Сколько вам лет?

— Сорок восемь. Мне сорок восемь.

Расположившийся на кожаном диване главный инспектор полиции потянулся своей огромной рукой за ложкой в банке с растворимым кофе, взял ее, повертел в руках и заметил на металлической поверхности выпуклой части свое слабое отражение: пряди волос на висках с едва проступающей сединой. Зато его тонкие, хорошо подбритые усы выглядели так, будто кто-то нарисовал их ему, пока он находился в состоянии опьянения.

Перед полицейским сидел штатный психолог. Над головой психолога висел постер с Эрнестом Хемингуэем с обнаженным торсом.

— Разве Хемингуэй не застрелился?

— Как и его отец.

— Не забавно ли, что психолог украшает кабинет портретом парня, снесшего себе башку?

— Думаю, не забавнее, чем то, что вы живете на Соргенфригатен[1], — ответил психолог, уверенным кивком головы указав на толстую папку пациента на столе между ними.

Следователь недружелюбно фыркнул. В лучшем случае адрес был выбран произвольно.

— Бывшая жена выбирала квартиру.

— Значит, вы были женаты. Дети есть?

— Трое… двое. Я имею в виду двое.

— Так трое или двое?

— Один из них умер.

— Прошу прощения. Что с ним произошло? — Мозгокопатель с двойным подбородком потуже затянул резинкой волосы в хвост.

Сюда-то и приходили «облегчиться» полицейские со всего города. Стены комнаты были такого грязно-белого цвета, будто впитали в себя извергавшиеся здесь ежедневно миазмы злобы, связанной с чувством неполноценности и страха. Отвратительно. Кабинет психолога был не больше клетки, и Фредрику Бейеру не хватало воздуха. Фредрик поднялся с засиженного посетителями кожаного дивана, и тот заскрипел. Выпрямившись во весь рост, Фредрик почти доставал головой до потолка. Полицейский встал у окна. Желтоватые шторы хлопали по мокрому алюминиевому подоконнику.

Психолог остался сидеть спиной к полицейскому, и когда Фредрик обернулся, то увидел только хвост его секущихся волос и лоснящуюся от пота макушку. Мозг в этой голове был промаринован самыми темными тайнами полицейских. Этот парень — уличный сортир всей полиции Осло. Черта с два, да ни за что он не будет обсуждать с ним своего сына.

— Вы живете вместе с детьми?

Фредрик сощурился.

— Нет. Они живут в Тромсё. Со своей матерью Элис и ее новым мужем, — Фредрик снова скользнул на диван. В левой коленке больно хрустнуло. — Я здесь не по своей воле. К этому мне нечего добавить. Меня поставили перед выбором: или ходить к вам, или взять долгий отпуск.

Психолог провел пальцем по складке двойного подбородка.

— Потому что вы не считаете себя больным?

Тон психолога не оставлял никаких сомнений в его презрении к самодиагнозам.

— Психом? — спросил Фредрик, уставившись на собеседника. — Нет.

Глава 3

Над железнодорожным вокзалом нависло серое июньское небо. Из окна автомобиля было видно идущих по своим делам жителей Осло с закрытыми зонтиками и всепогодными куртками. Фредрик опустил противосолнечный козырек, увидел свое отражение в зеркале и провел ладонями по короткостриженым волосам. Он достал из кармана большие новые почти квадратные очки в металлической оправе. Фредрику казалось, что в них он похож на агента штази, и ему это нравилось. Губы главного инспектора полиции вытянулись в улыбке. Он погладил усы и бросил беглый взгляд на сидевшего рядом человека.

— Кари Лисе Ветре, — барабаня большими пальцами по рулю, повторил старший инспектор полиции Андреас Фигуэрас — на этот раз чуть громче. — Разве к ней не были приставлены на какое-то время наши телохранители?

Фредрик откинул голову на деревянный массажный коврик на подголовнике.

— Из этого так ничего и не вышло.

На повороте на Конгенс-гате напарник Фредрика в знак понимания прищелкнул языком. Они направлялись в сторону безжизненного района офисов и административных зданий, куда забредают только заплутавшие туристы, залетают свободные городские пташки и где снуют офисные сотрудники среднего звена. В тоскливую часть города, которая называется Квадратурен.

— Напомни, что это было за дело, — попросил Андреас. — Что-то связанное с геями?

— Ну вроде того. Она была свидетельницей того, как у кинотеатра «Колизей» избили гомосексуальную пару. За несколько дней до суда ей позвонил мужчина и сказал, что выпустит из нее кишки, если она даст показания. Угрозы поступали в адрес нескольких человек, но, так как у нее особый статус, забили тревогу.

— Да, понятно, что к ней особое отношение. Чертовы политики, — прорычал Андреас, снимая с головы с седыми завитками очки и надевая их на нос. Андреас был на несколько лет старше Фредрика, но тем не менее его начальником был именно Фредрик.

— Есть какая-нибудь связь с этим делом? — продолжил он, когда Фредрик проигнорировал его приглашение изливать желчь на народноизбранных.