Братство волка - [3]

Две тысячи лет народ Рофехавана ждал, когда снова явится Король Земли. Две тысячи лет седьмой день Праздника Урожая, последний день торжества, день великого ликования, служит напоминанием об обещании Короля Земли благословить свой народ «дарами лесов и полей».

Неделей раньше Дух Земли короновал Габорна и наказал сохранить семена человеческого рода в темные времена, которые вот-вот наступят.

В последние три дня Габорн много и тяжко сражался, и голова опустошителя принадлежала ему и Биннесману не меньше, чем сэру Боринсону.

Однако можно представить, как высмеют его шуты и кукольники, если он привезет кролика.

Габорн выбросил из головы мысль о шутах, шепнул коню: «Замри!» — и легко соскочил на землю. Конь был великолепным могучим гунтером с рунами разума, выжженными на шее. Он все понял, взглянул на хозяина и замер неподвижно, а Габорн тем временем уперся нижним концом лука в землю, вставил ногу между древком и тетивой, согнул древко и туго затянул тетиву на верхней зарубке.

Наладив лук, Габорн достал последнюю стрелу, проверил серое гусиное оперение и вложил в зарубку.

Неслышно он двинулся вперед, прячась за придорожным кустарником. Вдоль обочины высоко вздымали свои темно-пурпурные цветы чародейские фиалки.

Когда он подойдет ближе, кролики будут против солнца. Он же останется в тени, и они ничего заметят; если не зашуметь, шагов не услышат; и, пока ветер дует в его сторону, запаха не учуют.

Оглянувшись, Габорн увидел, что Хроно и Биннесман по-прежнему сидят верхом на конях.

Он крадучись двинулся дальше.

И все же он вдруг ощутил волнение, и волнение было больше, чем просто охотничий азарт. Потом возникла тревога. Среди новых даров, которые отпустила ему Земля, он получил и умение сразу ощутить опасность, нависшую над его людьми.

Так неделей раньше он почувствовал, что отцу грозит смерть, но еще ничего не смог сделать. Но прошлой ночью им уже удалось избежать засады опустошителей.

Вот и теперь Габорн смутно почувствовал опасность. Понял, что сейчас, пока он подкрадывается к кроликам, к нему так же крадется смерть.

Новый дар не был совершенен, и Габорн, чувствовавший опасность, не знал, откуда она исходит. Смерть могла появиться и в облике вдруг обезумевшего слуги, и в облике кабана, затаившегося в подлеске.

Тем не менее на этот раз у Габорна возникла совершенно отчетливая мысль, будто угроза исходит от убийцы его отца, от Радж Ахтена.

Всадники, прискакавшие из Мистаррии накануне праздника, привезли с собой весть о том, что Радж Ахтен хитростью взял три крепости.

Мистаррийской армией сейчас командовал дядя Габорна, герцог Палдан. Палдан, обладавший несколькими дарами ума, был к тому же человеком опытным и прекрасным стратегом. Отец Габорна доверял ему безоговорочно и нередко отправлял именно его найти и поймать преступников или же усмирить какого-нибудь непокорного лорда. Герцог не знал поражений, за что одни называли его «Охотником», другие — «Гончим псом».

Его боялись во всем Рофехаване; и если кто-то и был в состоянии померяться умом с Радж Ахтеном, то это был герцог Палдан. И Радж Ахтен не мог сейчас двинуть свои войска на север, поскольку опасался к тому же духов Даннвуда.

Но то, что опасность близко, Габорн знал наверняка. Он осторожно ступал по засохшей дорожной грязи, двигаясь бесшумно, как привидение.

Когда Габорн добрался до поворота, кролики исчезли. В траве на обочине раздался шорох, но это шуршали полевые мыши, которые проложили себе ходы в палой листве.

Габорн постоял секунду в недоумении. «О, Земля, — сказал он про себя, обращаясь к Силе, которой служил. — Пришли мне из лесу хотя бы оленя!»

Но ничего не услышал в ответ. Ни звука.

Биннесман и Хроно рысью подскакали к нему. Хроно привел в поводу чалого коня Габорна.

— Кажется, кролики что-то нынче стали пугливыми, — сказал Биннесман. И хитро улыбнулся, словно радуясь этому обстоятельству. При свете утреннего солнца морщины на лице чародея проступили четче, а одеяние приобрело красно-коричневый оттенок. Неделю назад Биннесман отдал часть своей жизни, чтобы вызвать вильде — существо, наделенное силами земли. Тогда у Биннесмана волосы были еще русыми, а платье зеленым, как летняя листва. Теперь, всего через несколько дней, он постарел на десяток лет, и даже одежда будто выгорела и сменила оттенок. Но хуже всего было то, что вильде исчезла.

— Да, действительно, — ответил Габорн, с подозрением глядя на Биннесмана. Тот был Охранителем Земли, служил ей и всегда говорил, что мыши и змеи заслуживают заботы не меньше, чем род человеческий. Габорн не удивился бы, если бы чародей предупредил кроликов каким-нибудь заклинанием или просто взмахнув рукой. — Я сказал бы, даже чересчур пугливыми.

Габорн вспрыгнул в седло, но держал лук и стрелу наготове. Даже здесь, рядом с городской стеной, он еще надеялся вдруг где-нибудь на опушке увидеть оленя, этакого огромного старого красавца, который спустился бы с гор, чтобы съесть перед смертью сладкое яблочко из крестьянского сада.

Габорн бросил взгляд на Биннесмана. Тот по-прежнему прятал улыбку, и Габорн не мог понять, чего в ней больше — насмешки или тревоги.