Братство тибетского паука - [72]

Никогда в жизни он не делал ничего подобного! И уж тем более не покушался на чужую собственность… Он просунул руку через дыру в стекле, острые края разорвали ткань на пиджаке, но ему все же удалось открыть дверку клетки. Благодарная птица выпорхнула наружу, сделала круг над пожарищем, затем резко спикировала вниз и весело заработала клювом: добычей отважной птахи оказался большущий черный паук.

Гасси досмотрел птичью трапезу до самого конца. Голова его стала пустой и легкой, как воздушный шарик, за затылок приклеенный к облакам. Он побрел следом за птицей, порхавшей с ветки на ветку над самой землей, — подальше от гари, грохота и гама, мимо опустевших домов с газонами и клумбами, туда, где вымощенные камнем дорожки сменились утоптанной травой, пока не вышел на самую окраину деревни — перед ним расстилалось старое кладбище…

Дрозд несколько раз взмахнул крыльями, набирая высоту, а потом медленно опустился вниз и исчез в центре кладбища неподалеку от заброшенной часовни.

Неведомая, неподвластная разуму сила понудила мистера Картрайта бродить по запущенным кладбищенским дорожкам в поисках своего крылатого поводыря, пока он не споткнулся о выпачканный свежей землею заступ, брошенный на треснувшую могильную плиту:

Джим Уотерс 1709–1754

! Он сохранил голову!

Между датами и надписью был весьма реалистически изображен череп — таращил пустые глазницы в синее небо и ухмылялся. Фоном для «Адамовой головы» служили два скрещенных меча. Огаст встрепенулся, поежился, как человек, внезапно проснувшийся от глубокого и тяжелого сна, не в силах сообразить, где он, что с ним приключилось.

Напуганный дрозд вспорхнул вверх, но скоро вернулся и продолжил склевывать мелкие кусочки галеты, которые сыпала на могильную плиту рука, обтянутая белоснежной перчаткой, — она принадлежала мистеру Честеру!

Дворецкий покончил с печеньем, тщательно отряхнул кончики пальцев и с невозмутимостью, мало соответствующей месту и обстоятельствам их встречи, заметил:

Мистер Картрайт, вот вы где! Вас повсюду ищут. В Энн-Холл прибыл его милость лорд Глэдстоун. Где остальные джентльмены?

Не знаю… — горько вздохнул Огаст.

Конечно, вы знаете! — уверил его дворецкий. — Просто подумайте о них.

Но Огаст мог думать только о прожорливых языках пламени, жирных хлопьях сажи и безысходном скрежете, с которым рушились вниз перекрытия в горящем здании. Скорбный мраморный ангел, украшавший соседний склеп, уронил слезу вместе с ним. Капли вечерней росы собирались в изгибах каменных кудрей, устремлялись вниз по щеке, соединяясь с влагой, задержавшейся в складках греческого одеяния, созданных резцом скульптора, и уже тонюсенькие ручейки воды стекали вниз, на скудную почву. Кованая решетка, закрывавшая вход в склеп, давным-давно проржавела. Мох укутывал изножье статуи, а земля вокруг склепа выглядела мягкой и рыхлой.

Ангел поманил его пальцем — статуя чуть заметно качнулась: земля под ногами молодого дипломата зашевелилась и застонала, черные, мертвые пальцы выскользнули наружу из-под решетки и попытались ухватить его за штанину. Огаст в ужасе отпрянул:

Сэр… эй… сэр… — взвыли земные недра. Затем раздался глухой звук удара и металлический скрежет, голос зазвучал куда более явственно: набрал силы, мощи и наглости: — Иди сюда, придурок!

Призракам нет места на освященной кладбищенской земле: за свою богатую литературными впечатлениями жизнь Огаст прочел достаточно готических романов, чтобы затвердить это правило. Но сколько времени уходит у мертвецов на превращение в призраков, авторы скромно умалчивали. Видимо, не слишком много: голос очень напоминал… сгинувшего в огне коммандера Пинтера.

Чертовы идиоты! Вы там, сверху! Дерните решетку — кто-нибудь! — раздался еще один вопль. Огаст уже мог разглядеть в глубинах склепа отчетливое видение во внешней оболочке Эдварда Горринга. — Выпустите нас отсюда!

Не обремененный пиететом перед творениями романтиков мистер Честер наклонился к самой решетке, затем подобрал заступ, сковырнул им проржавевший замок с такой ловкостью, словно всю жизнь ничем другим не занимался, поддел заступом прутья и потянул решетку на себя. Она со скрипом открылась.

Через низкую арку входа, чертыхаясь и кашляя от пыли, выбрался капитан Пинтер, за ним воспоследовал доктор Рихтер, и наконец на поверхность выкарабкались мистер Горринг и Лесли, волочившие бездыханное тело леди Уолтроп.

Они опустили Маргарет на зеленную траву, Горринг потер плечо:

Уф… Мне стоило обручиться с какой-нибудь другой, более стройной и миниатюрной леди! — он глубоко вздохнул свежий, пропитанный запахом зелени воздух и улыбнулся: — Гасси, старина, здорово, что ты тоже вспомнил про подземные коридоры!

Мистер Картрайт растерянно промолчал.

Мы едва не загнулись…

Будущий лорд отряхнул с плеча клочья свалявшейся пыли и паутины: все они были изрядно перемазаны пылью, жидкой грязью, кирпичной крошкой, сажей и еще бог весть чем. Одежда кое-где разорвалась, кое-где обгорела. В подземельях полно всякого дерьма, заметил Горринг, кишмя кишат крысы, летучие мыши и пауки. Болтаться там — даже если неплохо помнишь карту — мало вдохновляющее занятие, но все равно лучше, чем превратиться в сильно прожаренный стейк!