Братство тибетского паука - [68]

Огаст решился прервать монолог достопочтенного Паттерсона:

Мистер Паттерсон, ни один член парламента не разделит вашего гнева больше, чем военный или офицер королевского флота. Например, коммандер Пинтер — убежденный противник политики умиротворения! — Огаст подался вперед и понизил голос, чтобы придать ему доверительные нотки: — Он даже оказался в опале у начальства, поскольку не скрывал своих взглядов. Поверьте, сэр, судебный штраф может сильно повредить его карьере — я приехал просить вас о помощи!..

Судья некоторое время молча разглядывал свои тщательно протертые до блеска очки, затем перевел взгляд на Огаста и с сомнением спросил:

Что же я смогу сделать?

Джентльмены внесут деньги на нужды местной благотворительности!

Пожалуй, я найду возможность и рассмотрю правомерность их содержания под стражей. Но боюсь, мистер Картрайт, даже при ваших очевидных дипломатических талантах не со всеми вам удастся договориться так же легко, как со мной! Мистер Честер — крепкий орешек! Он нашел средства и убедил лорда Глэдстоуна прибыть в Энн-Холл, чтобы лично участвовать в слушаниях об ущербе, причиненном особняку. Сэр Глэдстоун возглавляет фонд, распоряжающийся поместьем до объявления наследника… — судья хмыкнул. — Возвратив коммандеру свободу, я всего лишь обеспечу равенство сторон в процессе о взыскании ущерба! Соблюду принципы права, так сказать… хе-хе… Приезжайте сегодня на экстренные вечерние слушания и подумайте, где искать ключ от стального сердца мистера Честера, иначе вашему начальнику несдобровать.

Слушания будут экстренными?

Да. Энн-Холл — поселение скромных размеров, площади для содержания задержанных тоже невелики, так что мне volens-nolens придется выпустить и мистера Горринга, и прочих бедокуров. Инспектор просит освободить камеру — он задержал подозреваемого в убийстве графини Таффлет.

Никаких подробностей, кроме времени слушаний, судья не сообщил. Огаст обдумывал обескураживающие новости, пока автомобиль катил по проселкам Девона.

Даже сейчас коттедж покойной графини не выглядел осиротевшим, а больше напоминал оживленный отель. Прислуга сновала из комнаты в комнату с чемоданами и коробками, выбивала и просушивала перины, меняла скатерти, натирала паркет и чистила каминные решетки.

Анна тоже хлопотала на кухне: вместе с кухаркой они пересчитывали столовое серебро, сличали количество кухонной утвари с записями в учетных книгах, раскладывали по коробкам оплаченные и еще не погашенные счета.

«Старая леди» вела домовые записи крайне неряшливо! — сокрушалась миссис Диксис. — Теперь сам черт в них ногу сломит!

Все дело в том, что собственные средства леди Делии были весьма скромными, а личных вещей — лишь малая толика. Коттедж — полностью меблированный и оснащенный — был предоставлен ей в пожизненное владение согласно завещанию предпоследнего графа Колдингейма, и нынешний энтузиазм прислуги питался надеждой если не сохранить за собой место в доме, то по крайней мере исходатайствовать у душеприказчиков выплату жалования, которое покойница имела привычку задерживать.

Надеюсь, не будет никаких юридических препятствий и я смогу забрать собачек к себе? — переживала княжна. — Куда мне обратиться с такой просьбой? Боюсь, графиня не составила завещания и не предусмотрела пансиона для бедных животных…

Неужели у леди Делии совсем не было собственных средств? — поразился Огаст. — Ведь она как- то ухитрялась платить прислуге и каждый сезон устраивала охоту!

Не совсем так… Поэтому я не знаю, как мне поступить, мистер Картрайт, идемте в кабинет графини — я вам все объясню…

Они вошли в тишь и полумрак кабинета и сразу же пропитались ароматом дамских романов: рассыпавшейся рисовой пудры, чернил, греховных слез, засохших желтофиолей, разбитой любви и сердечных капель. Огаст вложил отнятый у Маргарет томик в трепетные ладони мисс Львовой:

Вот… Я хочу вернуть! — он смутился и добавил: — Леди Уолтроп брала почитать…

Леди Уолтроп прочла «Железную деву»? — поразилась княжна. — Это вульгарное «бульварное чтиво»? Такие романы не держат у себя люди нашего круга…

Но, похоже, леди Делия увлекалась их чтением, — Огаст обвел рукой кабинет: сочинения мадам Флер-дю-Мар расползлись по нему, как желтофиоли по запущенной садовой клумбе.

Щеки мисс Львовой залились румянцем, который был ей очень к лицу! Она потупилась и созналась:

Нет, что вы, леди Делия была умной и достойной дамой! Ради удовольствия она никогда не взялась бы читать ничего подобного. Графиня их сочиняла…

Что?!? — ахнул Огаст, испытав невероятное облегчение.

Да, миссис Таффлет ради заработка писала романы для невзыскательной публики, — кивнула мисс Львова. — Если у вас есть слезы — готовьтесь пролить их, говорят о таких книгах. На них большой спрос, а графиня постоянно нуждалась в деньгах. Детективы о леди-сыщике с собственным психоаналитическим методом пользовались успехом, особенно в Америке, а некоторые романы издали во Франции. Пока мы с мамой жили в Париже, мне иногда случалось подрабатывать переводами и готовить тексты к изданию. Я перевела две книги леди Делии. Графине было комфортно со мной сотрудничать, она пригласила меня в Девон, я продолжала помогать ей с рукописями — как секретарь…