Братство тибетского паука - [51]

Огаст тихо спросил:

А если бы у вас был подходящий череп?

Гасси, не морочь доктору голову своими дилетантскими рассуждениями. Есть операции, которые просто невозможно сделать.

Просто никто не пытался их сделать. Я знал медика, доктор Уолтроп, который рискнул и перелил трупную кровь живому человеку[42].

Какой кошмар! Опыт поставили на приговоренном к смерти? Он скончался?

Нет, нашелся доброволец, студент-медик. Он выжил и стоит перед вами. У пересадки органов большое будущее, коллега. Человеческое тело — это склад органов, нельзя пренебрегать таким богатством, и должен быть тот, кто решится начать первым…

Потрясенная «коллега» не ответила.

Пауза затягивалась, тишина начала вибрировать как скрипичная струна. Огаст первым отважился нарушить их общую медитацию:

Его никто не ищет?

Он вам знаком?

Не думаю… сомневаюсь… — промямлил Огаст после некоторого раздумья. Тот, кто пытался отнять жизнь у индийского джентльмена, остается за надежными вековыми стенами аббатства и имеет ничтожно мало шансов проникнуть сюда. Осчастливить капитана Пинтера весточкой о выжившем подчиненном он всегда успеет. — Здесь ведь деревня, все на виду, если его никто его не ищет, он нездешний.

Кто его будет искать? — отмахнулся доктор. — Обыкновенный бродяга, был весь в лохмотьях. Наверняка притащился на ярмарку побираться. Подрался с такими же отщепенцами за полгинеи подачки или бутылку вина. Ага, я не сказал? Он был чертовски пьян, этот молодой человек, и должен благодарить за спасение не меня, а тех, с кем угощался виски — трезвым он бы скончался от болевого шока…

У вас наверняка получится отличная статья об этом случае!

Я не пишу научных статей, мисс Уолтроп, я практик. Мне не приходится рассчитывать на признание коллег. Этот случай, — доктор Рихтер запнулся, — в своем роде благотворительность, помощь страждущим, не более того. У меня был шанс спасти жизнь, и я его использовал. Прошу за мной, я провожу вас к выходу. Если у вас есть нужда в автотранспорте, доктор Уолтроп, можете располагать моим автомобилем…

Энн-Холл встречал Огаста жизнерадостным оживлением — все вокруг собирались на весеннюю ярмарку: горничные пересмеивались, шушукались о платьях и шляпках, водитель и привратник — о фейерверке и об эле, который варят по старому рецепту специально для этого знаменательного дня.

Даже капитан Пинтер на один вечер отложил составление отчета о напастях, постигших его группу, и мучил лакея подготовкой парадной морской формы: его пригласили быть почетным председателем жюри на цветочной выставке. Испокон веку жюри возглавляли представители рода Колдингейм, владевшие поместьем, но на этот раз устроители ярмарки посоветовались и решили, что джентльмен в форме морского офицера, увешанной наградами, справится с этой ролью ничуть не хуже урожденного графа, и обратились с приглашением к гостю особняка.

Прислуга носилась по дому со скоростью крылатых купидонов, непрерывно болтая о том, что происходит в деревне. Там уже готовили карусель и прочие аттракционы, растягивали провода с цветными фонариками, у здания суда садовники расставляли горшки и кадки с цветами, а потом с упорством жителей пустыни опрыскивали их перед решающим конкурсом. Торговцы раскладывали свои товары под полосатыми тентами, а ребятишки кружили вокруг, прикидывая, на какие сладости и игрушки им хватит монеток, собранных в пузатых свинках-копилках, пока их матери меняют привычные передники на нарядные платья.

На окраине уже растягивал купол цирк-шапито, зазывалы в потрепанных клоунских костюмах взобрались на ходули и бродили вокруг ярмарочной площади, обещая чудеса и диковинки на вечернем представлении. Ветер сдул с неба последние облачка — их ждет теплая, звездная ночь.

В Энн-Холл явился мальчишка-грум с письмом от графини Таффлет. Должно быть, он чувствовал себя настоящим королевским глашатаем, когда вручил мистеру Горрингу старомодный кремовый конверт и получил от него взамен полновесную гинею! В конверте оказалось приглашение на благотворительный аукцион, который леди Делия по традиции устраивала в финале цветочной выставки, а также собственноручная записка графини с просьбой заехать за мисс Львовой и леди Уолтроп. Сама леди Делия, как и ее транспортное средство, будут слишком заняты в подготовительном комитете, чтобы отвезти девушек.

Мистер Горринг собирался играть в крикет и прохаживался по двору, одетый в бриджи и пуловер, примеряясь к молоткам, обнаружившимся в особняке. А вот Огаст совершенно не представлял, какая одежда может быть уместна на сельской ярмарке. Какое- то время он сокрушался о скудости своего гостевого гардероба, растянувшись на канапе среди мягких подушечек, потом со вздохом взглянул на часы и пересел к трюмо. Подобрал волосы вверх, повернул голову, чтобы оценить профиль, и спросил у зеркальной глади, как королева из волшебной сказки:

Если я подстригу волосы, меня оставят в покое?

Нет, — ответило зеркало голосом мистера Честера. — Вы слишком ценный трофей!

Огаст улыбнулся: мысль о незримых и опасных преследователях приятно будоражила. Жаль, что зеркало не умело льстить с таким же изяществом, как дворецкий. Оно безжалостно сообщало, что ресницы у него выгорели, губы пересохли и потрескались, а предательская тень загара все же успела тронуть скулы и лоб.