Братство охотников за книгами - [22]

Внезапно осознав, что он плохо представляет себе истинные цели своей миссии, Франсуа почувствовал себя пешкой, которой игрок делает первый ход в шахматной партии. Можно в любой момент пожертвовать им или просто его передвинуть, чтобы обмануть противника. Пешка же, в отличие от королей, коней и слонов, отступить не может.

— Так ты предоставишь нам необходимые книги? Епископ Парижский ждет твоего ответа.

Гамлиэль ничего обещать не стал. Вступление в игру Франции предусмотрено не было. Она намеревалась открыть второй фронт, между тем как кампания, которая велась совместно с Флоренцией и Миланом, еще не распространилась на остальную Италию. Все должно было происходить согласно четкому плану: город за городом, книга за книгой. Впрочем, раввин взял на себя обязательство добиться для своих гостей аудиенции у других раввинов — в Иерусалиме. Его рекомендательное письмо утром доставит туда почтовый голубь.

Гамлиэль поднялся, настало время вечерней молитвы. Он сожалеет, что не может приютить гостей, но раввины Цфата не имеют обыкновения принимать паломников-католиков. Франсуа и Колен должны были провести ночь на окраине города, в доме кузнеца Мусы, дабы не возбуждать подозрения у мамелюков.

Секретарь проводил французов к их лошадям и указал дорогу. Колен вскочил в седло. Франсуа, стоя одной ногой на земле, держал лошадь за поводья. В сумерках он разглядел Федерико, который наблюдал за их отъездом, стоя на каменном балконе.

С наступлением темноты Франсуа и Колен добрались до раскаленной кузницы. Широкоплечий здоровяк размашистыми ударами молота ковал железо. Франсуа окликнул его на мавританском наречии, которое немного знал еще с тех времен, когда делил комнатку на чердаке со студентом из Севильи. Кузнец тут же ответил россыпью гортанных слов, это были общепринятые учтивые выражения, но смотрел он на чужаков с недоверием, особое подозрение вызвал у него высокий парень воинственного вида. Под пристальным взглядом сарацина Колен сохранил невозмутимость.

— Спроси у этого жалкого жестянщика, сможет ли он подковать лошадь, а то копыта совсем стерлись о камни.

Тот объявил, что лучше кузнеца не найти на всем Востоке. Путешественники спешились и доверили ему своих лошадей. Муса громко позвал:

— Айша! Айша!

На беленой известью стене дома среди теней, которые отбрасывал огонь горна, можно было разглядеть низкую дверь. На пороге появился силуэт хрупкой женщины, одетой в черное. Она двигалась медленно, склонив голову, не поднимая глаз на гостей. Не произнеся ни слова, она с неожиданной силой подхватила котомки и бурдюки, взвалила их на плечи и знаками велела следовать за ней. Масляная лампа еле освещала главную комнату. Единственным звуком, который издавала Айша, было слабое позвякивание монеток, вплетенных в бахрому ее покрывала. Босые ноги ступали бесшумно. Айша вытянула тонкую руку, указывая гостям их комнату. Франсуа поблагодарил ее, и она подняла голову. Ее взгляд на мгновение встретился со взглядом Франсуа. В сумраке мелькнуло бледное лицо с тонкими чертами, засияли глаза из-под ресниц. Поэт был ошеломлен. Айша вышла, закрыв за собой дверь. А Муса продолжал с остервенением бить по наковальне. Колен даже пожалел, что не поинтересовался заранее, сколько будет стоить работа.

— Две лепешки и кувшин с водой — вот и весь дневной рацион.

— У меня осталось немного сушеного миндаля.

Глаза Айши тоже миндалевидной формы.

Франсуа положил перед собой на блюдо два ореха и долго смотрел на них, представляя ее лицо, бледные щеки в обрамлении звенящих монеток.

Хотя Колен и Вийон смертельно устали за сегодняшний день, спать они не могли. Колен перебирал в памяти слова раввина и по-прежнему ему не верил. Он был убежден, что еврей ведет свою игру. Его благие намерения относительно образованных христиан, вероятно, всего лишь прикрытие. Нельзя выступать против Рима с книгами вместо оружия. Все эти многочисленные типографии — наверняка оружейные тайники и места для встреч. И Людовик XI вряд ли отправил двух хитроумных кокийяров так далеко, чтобы они привезли ему стопку старых книг. В его библиотеке таких полно. И уж во всяком случае, не дюжина удачных изречений составит славу Франции!

Размышления Вийона были совсем иного свойства. Ночные запахи, струившиеся через открытое окно, смешивались с ароматом Айши. Волнообразная линия холмов в лунном свете напоминала очертания ее бедер в складках шелка. Ветер нежно и осторожно, стараясь не разбудить, ласкал спящую долину, вытянувшуюся на ложе. Знойная, пылкая, страстно желанная земля. Оскверненная, но не покоренная. Для какого возлюбленного хранила она себя? Кто был этот избранник? Поля вокруг Цфата молчали, задремав под легким ветром. Ночь тосковала, мечтая о сердце палестинской женщины.

*

Масло в лампе закончилось, она погасла. Одинокий крик шакала на мгновение заглушил пение цикад. В комнате было удушающе жарко. Колен и Франсуа решили выйти на воздух освежиться. Сидя в беседке, Муса ел оливки из круглой чаши. Французы сели рядом с ним. Он щелкнул пальцами, и тут же появилась Айша. Кузнец велел ей принести фиников, винограда и сосуд из тыквы — калебас. Когда молодая женщина вернулась и принялась расставлять фрукты и напитки, она почувствовала, что на нее смотрит Вийон. Она бросила на него беглый насмешливый взгляд и как бы случайно коснулась его руки. Муса сурово наблюдал за ними.