Братство белой мыши. Золотой город - [3]

Юноша пошел обратно, по направлению к своему дому, выбросив в урну листовку. Он всегда выбрасывал мусор в урны. Все происходящее напоминало ему дурной сон – нужно было быстрее вернуться домой, встретить там маму, нормальную, или… проснуться. Но то, что произошло, заставило Марка остановиться.

Сначала прямо перед юношей у прохожего открылся чемодан, и его содержимое вывалилось на тротуар. Мужчина смущенно и суетливо принялся собирать вещи, а юноша в нерешительности остановился перед ним, не зная, помочь или нет. Проходившие мимо люди разглядывали выпавшие вещи, а затем один за одним поднимали головы, наблюдая, как с высокого здания, замедленно, словно сухой лист, падал человек. Мужчина уложил одежду и собирал рассыпавшиеся флаконы. Падающий незнакомец перевернулся в воздухе и облетел фонарный столб. Мужчина пытался закрыть чемодан, надавливая на его крышку коленом, и, когда замки щелкнули, человек упал на тротуар.

Бледный розовый пузырь отделился от лежащего и поднялся над обступившими его людьми, которые интенсивно моргали, фотографируя происходящее. Красивая дама с длинными каштановыми волосами сказала, что она врач, пробралась к упавшему и через пару секунд произнесла что-то, что заставило стоящих заохать. Марк тоже машинально изобразил горе.

– Ничто так не оберегает смерть, как жизнь, не так ли? – сказал, обращаясь к Марку, человек с чемоданом.– Все живое заботится о своей смерти больше, чем о жизни. И не стоит стесняться, если тебе не жаль умерших. Может, ты просто живее всех остальных, если не разделяешь жизнь и смерть.

После этих загадочных слов человек с чемоданом исчез на другой стороне улицы. Марк всегда стеснялся быть в числе зевак и торопливо, не оглядываясь, пошел дальше. Он еще не был готов к тому, чтобы всерьез относиться к словам Геры, но и полностью игнорировать их не мог. Поэтому, пройдя немного по улице, свернул в подворотню. Что было своего рода компромиссом между требованием Геры и собственным желанием поскорее вернуться домой.

Воображение Марка сразу принялось преобразовывать увиденный двор. Дома вытянулись, а красное пятно сместилось влево, уравновешивая композицию. Однако пятно вздрогнуло и начало самостоятельно приближаться, оказавшись бездомным в ярких лохмотьях.

Как и многие люди, очутившиеся на самой нижней ступени социальной лестницы, этот бездомный тоже жил в собственной, придуманной им среде, в которой играл не последнюю роль. Его манера говорить должна была показать собеседнику, что ему многое известно и доступно благодаря многочисленным связям, бывшим заслугам и еще чему-то такому, про что он не собирается рассказывать каждому встречному.

– А я смотрю, кто это меня тут двигает? А это сон третьего, а может, и большего уровня… Все, как она и говорила. Полдня тебя тут дожидаюсь.

– Меня? – машинально переспросил Марк.

– А кого же? Мы должны тебе дать шанс самому сделать шаг навстречу. Она так и сказала: этот шаг должен сделать он сам, по собственной воле.

– Она?

– Да, она у нас иногда появляется и обязательно ко мне заходит, за помощью всякой. Много бы я мог рассказать, – захихикал бездомный, тоже беря за локоть Марка, – но всего нельзя рассказывать.

Юноше было неприятно, что этот человек держит его и ведет к двум серым дверям в стене, но ему не хватало решимости выдернуть руку и отстраниться.

– Ты должен сам сделать выбор, – бездомный показал на двери, – в какую из них войти.

– А что за ними?

– Страдания и сомнения.

– За обоими?

– Да.

– Как же я выберу?

– Если бы за одной были страдания, а за другой – счастье, разве это был бы выбор? Выбирает ли греющаяся кошка, перебираясь опять на солнце, когда ее настигнет тень? А если бы за обоими дверями таилось благоденствие, то это и не выбор, а баловство.

– Ну, и эти двери одинаковы.

– Вот и нет. Произнеси «счастье», и каждый себе представит определенный образ, свой личный рай, а скажи «страдания» – и у каждого возникнет сомн видений. Все страдания – разные. Поэтому и двери эти разные.

– Но я не хочу выбирать из страданий!

– Ты просто не привык быть свободным. А ведь свобода и есть трудный выбор. Если выбор легок, то тобой руководят либо изнутри, либо снаружи, это легкость марионетки, возомнившей себя свободной. А трудным может быть выбор только между страданиями.

Бездомный со всезнающей ухмылкой отошел в сторону, предоставляя юноше свободу выбора. Марк чувствовал, что над ним либо потешаются, либо хотят унизить, что, как правило, одно и то же. Он хотел уйти, но не решался, потому что просто уйти нельзя, а чтобы что-то решительное сказать или сделать – не хватало духу. Бездомный отвлекся, прогоняя кошку, и это оказалось как нельзя кстати. Марк повернулся, сделал шаг и… провалился в открытый люк.

.

Глава 2

.

Марк не успел ни о чем подумать, пока летел вниз. Последнее, что он увидел, – ухмылка бездомного, как будто именно этого он и ожидал. Как бы то ни было, но юноша сам сделал шаг навстречу своей судьбе, которая с этого момента круто изменилась.

Марк приземлился на стул, который сначала спружинил, опустившись под ним почти до пола, потом снова распрямился и… побежал по длинному блестящему коридору. Юноша прижался к спинке стула и ухватился за него руками. Свет от ламп, которые зажигались при их приближении, отражался от стен коридора, и воображение Марка превратило эти отсветы в завораживающую игру света, в которой за кажущимся хаосом угадывалась некоторая скрытая закономерность.