Я знаю, Владыка, что во дворце Эганора нельзя появляться в таком состоянии души. Поэтому прошу позволить мне прийти в себя где-нибудь в одиночестве, возможно, взаперти.
Я даю слово, что не замышляю зла против вашей персоны, персон вашего двора и ваших гостей. Я несу волю своего короля, а он желает дружеских отношений с государством Эганор и, возможно, родственных связей. Но сейчас, лично мне требуется время, чтобы успокоить своё раненное сердце».
Я встаю в непосредственной близости к брату:
— И ты этому веришь?
Брат задумывается:
— У него есть оружие?
Я присматриваюсь внимательно. У посла нет даже меча, и ни один предмет при нём не несёт печати смерти. Этой печатью не светятся ни руки, ни монеты в кошельке. Чем бы он ни планировал убивать, при нём этого нет.
— Нет!
— Где-то в зале есть оружие, приготовленное для убийства?
Это я уже проверил:
— Нет!
Брат кивает:
— Отношения с Дареном очень важны для нас. Да и покушение вроде как планируется на принцессу Дарена, посол тут имеет обратный интерес. Я хочу, чтобы ты отпустил его.
Я обескуражено отступаю в сторону. Отпустить? Человека, в котором просто пульсирует смерть? Готовая бесповоротная решимость?! Сбежавшая любовница — какое удачное совпадение!
Король поднимается:
— Герцог Агорда, я приказываю вам отпустить посла Кагона!
Ещё несколько шагов в сторону. Над головой Даниэля всё так же пляшут искры, росчерки решимости. И их танец за последние часы, кажется, только усилился. Убийца ближе, или его замысел ближе к осуществлению. А я в тупике! Стража выволокла в зал даже горничных. Никто больше не светится таким ярким облаком.
— Рейли!
Я стискиваю зубы, потом кланяюсь королю. Он — мой владыка, и я подчиняюсь его воле.
— Как вам будет угодно, Ваше Величество!
Но и отдавать своего не собираюсь! Последний рывок сил из посла. Я отпускаю его, но подняться с пола он сможет далеко не сразу. Несколько шагов в сторону брата. Ещё один кивок, полуулыбка. Жёстко хватаю Даниэля за руку и выдёргиваю из-за стола. Резной стул с грохотом валится на пол. Ещё несколько шагов в сторону, меня не интересует, кому из зевак сейчас по отрывает ноги. Я крепко сжимаю Даниэля, и вокруг нас вспыхивает пламя кольца перехода.
Даниэль.
Вообще, я, наверное, начинаю привыкать к состоянию, когда меня постоянно хотят убить. Мне с детства твердят со всех сторон, что меня хочет убить дядя. Мне уже поведали, что, скорее всего, меня убьёт Рейли, просто не сейчас, а после того, как заполучит в свою постель. Теперь ещё кто-то взялся так усердно планировать моё убийство, что маг видит надо мной символы смерти. Ну или говорит, что видит.
Думаю, именно из-за этой привычности, в этой ситуации я оказываюсь самым спокойным. Маг зол, запугивает стражу, слуги, и так шарахавшиеся от него, теперь буквально бегут по коридорам. Даже старые слуги! Охрана взвинчена и готова отражать нападения за любым поворотом коридора. Король напряжён, но усиленно старается этого не выдавать. Он крепко держит меня под руку и пытается изображать светскую беседу:
— Кажется, вам удалось завоевать сердце моего брата, Даниэль. Никогда не видел, чтобы Рейли позволял кому-то кататься на этом своём костяном монстре.
Я старательно эту беседу поддерживаю:
— Но это ведь хорошо, Ваше Величество? Я ведь здесь именно для этого?
Он, задумавшись, кивает:
— Несомненно. Но важно, чтобы сейчас брат не принял опасность слишком близко к этому самому сердцу и не распылил в пылу поиска врагов представителей какого-нибудь важного посольства.
Мы первыми входим в зал, где накрыты столы для сегодняшнего пира. Стража отодвигает всех придворных от короля и убирает стулья, позволяющие сесть рядом. Возле короля сегодня только один человек — я.
— После сегодняшнего пира, Даниэль, молва начнёт вас сватать ещё и мне, — на мой настороженный взгляд он смеётся. — О, вам нечего бояться. В круг леди, которых я предпочитаю, вы точно не попадаете. Тут мы с братом абсолютно расходимся, — он по-мальчишески подмигивает мне, только глаза остаются серьёзными. — Хотя смущать вас, признаюсь, очень забавно.
На губах владыки праздная улыбка, но жесты, глаза говорят совсем о другом. Эти самые глаза цепко следят за каждым входящим в зал. Стража пускает придворных и гостей по одному. Каждый приближается к королю, останавливается в нескольких шагах, кланяется, произносит приветствие и ещё несколько слов заверений в своей верности. Большинство придворных при этом сильно нервничают. Я вижу бледность на лицах, дрожащие руки, голоса, платки вытирающие пот.
В потоке проходят и слуги: повара, лакеи. Получив кивок короля, эти отходят к стене и замирают там.
Поток постепенно истощается. Гости рассаживаются за столы. Слуги всё так же толпятся у стены. В зал входит какой-то полный барон. Он улыбчиво кланяется владыке:
— Мой меч принадлежит только вам, мой король, — и направляется к столам. Более, кажется, никого нет. Я читаю в глазах владыки облегчение и удивление, потом он окидывает взглядом зал и снова хмурится. Из-за дверей слышатся голос Кагона:
— Ваше Величество, прочтите, молю!
Я вижу лицо посла. Он бледен и борется со стражником, толкающим его в зал. Борется так, как будто от этого зависит его жизнь. Королю подносят бумагу. Он пробегает по ней глазами и жестом велит ввести посла. Шаг… второй… и вот то, чего так боялся каждый входящий.
