Брат короля - [11]

Он замечает мою злость и снова веселится. Что в этом смешного?! Я судорожно пытаюсь заставить себя что-нибудь сказать. Что-нибудь гневное! Но не успеваю. Он наклоняется и легко, почти невесомо целует меня в губы. Целомудренным таким, я бы сказал, поцелуем:

— Даниэль, пообещайте, что не будете меня бояться.

Мой дар речи пропадает, так и не воскреснув. А Рейли укрывает меня одеялом и отступает прочь с лёгким безупречным поклоном:

— Спокойной ночи, принцесса.

Ещё один шаг, и он растворяется в тенях. Я напряжённо смотрю на то место, где он пропал. Но уже не вижу ничего, кроме каменной стены и края гобелена.

Страх постепенно перестаёт сковывать меня, уступая место откровенной панике. Меня трясёт. Какой сон?! Я сижу, закутавшись в одеяло, и пялюсь в темноту. Не бояться его?! Как?! Вылез из полоски сумрака в ладонь шириной. Облапал, не спросив. Чего хотел — не понятно!

Во что я играю?! Честное слово, когда дядя, приподняв меня за подбородок, со всем своим ядом в голосе заявил:

— Ты вырос, щенок, и я нашёл тебе применение. Старый владыка Эганора, умирая, велел своему младшему сыну, кровавому Рейли, жениться не позднее двадцати пяти лет. Этот срок уже заканчивается. Только Рейли — мужеложец и терпеть не может женщин. Настолько, что, говорят, даже готов нарушить волю отца, лишь бы не тащить одну из них в свой замок. Я хочу помочь соседям. Ты наденешь платье, станешь вести себя, как полагается принцессе, и поедешь в Эганор. Я хочу сделать Рейли одолжение, дать возможность публично исполнить волю отца, повести под венец девицу знатного рода и при этом не нарушить своих принципов.

Тогда я боялся, что всё сказанное дядей — ложь. Что, осознав подлог, поняв, что под красивым платьем не девушка, маг придёт в ярость и просто убьёт меня. Сейчас в моей голове бьётся мысль, что лучше бы он меня убил…

Было трудно не заметить, что удостоверившись в моей принадлежности к мужчинам, Рейли быстро сменил ледяной взгляд на заинтересованный… а значит, всё-таки «ублажать»… Меня бьёт дрожь.

В таком состоянии меня застаёт дуэнья:

— Деточка, что случилось? На тебе ж лица нет!?

Я почти готов расплакаться на руках старухи. Напугать он не хотел! Да я теперь без свечи, вообще, засыпать разучусь! На каждую тень, как на врага, таращиться буду! Пришёл, одеялком укрыть?!

— Герцог зашёл доброй ночи пожелать.

— Вот охальник!

Она обнимает меня, как ребёнка. Гладит по волосам худой костлявой рукой.

— Только доброй ночи пожелать?

Я, наконец, беру себя в руки. Отстраняюсь:

— Да. Вылез из теней в углу, пожелал доброй ночи и обратно ушёл. Просто, напугал до смерти!

Дуэнья смеётся. Я злюсь на неё, продолжая возмущаться:

— Весь замок только и говорит, что он чуть ли ни младенцами на завтрак закусывает, а тут такое явление!

Она снова гладит меня по волосам, убирает выбившиеся локоны за плечи.

— Не суди воина по его отношению к врагам, деточка. Ты не врагом к нему идёшь. Рейли — беспощадный зверь для тех, кто решит с ним драться, но ты — совсем другое дело. Подумай, по лесу бродит медведь — хозяин диких просторов, неслышно ступает барс — владыка снежных гор, в кустарниках недовольно рыщет сердитый кабан. Каждый из них дик и жесток для врага. Но также, у каждого есть логово, и те, для кого он ласков и заботлив.

Она подталкивает меня, укладывая, поправляет одеяло:

— Это великая женская мудрость, разглядеть в свирепом барсе ласкового кота, в грозном медведе — пушистого балагура. Разглядеть и полюбить. И тебе нужно научиться этой мудрости.

Она привстаёт:

— Я задую свечу. Думаю, все тени в этом замке подчиняются Рейли, и большие, и малые. Никто, кроме него, не может скрываться в них. Никто, без его ведома, не ходит в них. А бояться Рейли тебе нельзя. Спи, деточка.

Свеча гаснет, и старуха затворяет за собой дверь. Я смотрю в потолок, в темноту. Бояться Рейли нельзя. Великая женская мудрость — не бояться того, кто страшен для всех. Только я — не женщина!

Спать, Даниэль, спать! Закрыть глаза и выдохнуть. Все тени в этом замке подчиняются магу. А в его планы, скорее всего, не входит меня убивать. В его планы входит другое… рано или поздно мне предстоит оказаться в его постели. Но он, по крайней мере, кажется, не собирается брать меня силой. По крайне мере, пока… Ласкового кота? Маг похож… на скорпиона, изображение которого носит на доспехе. Кто-нибудь видел когда-нибудь ласкового скорпиона?! Или пушистого скорпиона?!

Рейли.

Да, передо мной, однозначно, мальчик. Тонкая рубаха прилежно обрисовывает худые, но широкие плечи, плоскую грудь. Вот он откладывает гребень и ловко заплетает волосы в косу через плечо, перевязав обычным кожаным шнурком. Да, теперь совсем без сомнений. Волосы не прячут черты лица. Острые, мальчишеские, с эльфийскими скулами и разрезом глаз.

Я не собираюсь выходить из теней. Мне, в принципе, уже хватает аргументов, чтобы поверить в утверждения брата и Яноса. Но мальчик вдруг останавливает взгляд именно на том месте, где я скрываюсь, и замирает. Мне приходится выйти на свет. Он поднимается:

— Мне казалось, что на время, что я в гостях в этом замке, это мои личные покои.

За показным хладнокровием явно прячутся другие чувства. И меня грызёт желание их разгадать, спровоцировать раскрыться: