Брат, Брат-2 и другие фильмы - [32]

— Путилов, вам пора, — настойчиво сказала Дуня.

— Да-да. — Он надел кепку и перед выходом оглянулся. Виктор Иванович весело подмигнул ему.

Виктор Иванович вышел из огромного светлого зала, сбежал по чудовищных размеров лестнице серого камня в громадную прихожую, открыл маленькую дверь и по узкой полутемной лестнице спустился в мрачный сырой подвал со сводчатыми потолками. Горел факел. Голые близнецы сидели на топчане без подстилки и жались друг к другу от холода.

— Ну? — Виктор Иванович широко улыбнулся и повернулся к Путилову: — Готово? — спросил он.

Путилов сосредоточенно возился с фотокамерой и не ответил. Виктор Иванович посмотрел на близнецов. Вспыхнул магний, выхватив из темноты два худых, сросшихся тельца.

Путилов и Виктор Иванович ехали в трамвае по пустому городу. Они сидели рядом на заднем сиденье и молчали. Виктор Иванович изредка поглядывал в окно и как всегда улыбался чему-то своему. В руках он держал пачку пластинок. Путилов придерживал фотокамеру и угрюмо смотрел под ноги. Трамвай шел быстро. Вставало солнце.

— Здрасьте, — робко сказал Путилов и снял кепку.

Иоган закончил жевать, молча взял у Виктора Ивановича пластинки и указал рукой на дверь. На нем был его лучший черный костюм. Путилов кивнул, суетливо подхватил аппарат и двинулся к двери. Из бывшей гостиной вынесли все вещи, оставив лишь стол, зеркало да несколько стульев. В центре стояла кинокамера.

— Кинематограф! — воскликнул Путилов. С горящими глазами он подскочил к аппарату и принялся трогать ручки, открывать и закрывать окошечки. — Я смогу фотографировать этим? — с надеждой спросил он.

— Пленка. — Виктор Иванович подошел сзади.

Он улыбался. Путилов схватил пакет:

— Мне нужна темная комната!

Виктор Иванович открыл дверь в смежную комнату. Внутри было темно. На пороге, уткнувшись лицом в дверь, сидела няня и дремала. Когда Виктор Иванович осторожно приподнял ее, давая Путилову пройти, она вскрикнула и что-то забормотала. Иоган вошел в комнату напротив, предварительно открыв ее ключом. Лиза напряженно ждала чего-то и, когда он вошел с пакетом пластинок, испуганно встала. В ее широко раскрытых глазах стоял страх. Рука, державшая веер, слегка дрожала. Какое-то время он стоял молча, потом медленно протянул ей пластинки, пристально глядя в глаза. Даже в этом движении была уверенность и животная сила. Она инстинктивно схватила пакет.

— Венчаться не будем, — тихо сказал он.

— Дуня! — беспомощно попросила она и повернулась.

Дуня опустила глаза и вышла в прихожую. Лизина нижняя губа задрожала, и по щеке потекла слеза. Лиза хотела положить пакет, но пластинки посыпались на пол. Она начала расстегивать платье. Проехал поезд. За дверью заиграл граммофон. Когда вошел Иоган, возбужденный Путилов стоял наготове и заглядывал в аппарат. За Иоганом, вся сжавшись, обхватив руками грудь, вышла Лиза. Она была в туфлях и белых чулках без резинок, один из которых сполз ниже колена. Путилов замер от неожиданности и оторопело уставился на нее, а потом перевел испуганный взгляд на Иогана, который подошел к аппарату и, глядя на Лизу, тихо сказал:

— Смотри, чтобы было, как на карточках.

Путилов оцепенело смотрел на него и, когда тот повернул голову и сказал «Ну!», спохватился и завертел ручку. Иоган молча указал Лизе, где встать. Она, перепуганная, все так же прикрывая грудь и сутулясь, подошла к белой стене прямо напротив аппарата и, положив на нее ладони, медленно опустилась на колени.

— Няня! — нервно позвал Иоган и сел. Лицо его застыло в напряжении.

Из темной комнаты вышла няня в глухом платье и белом чепце с розгами в руках, подошла к Лизе и неразборчиво проворчала:

— Ты зачем же напакостила? Ведь знала, что это нехорошо. На первый раз я тебя несильно накажу, но впредь гляди у меня…

И с этими словами она привычным жестом опустила розги на Лизины ягодицы. Лиза вскрикнула от боли. Лицо Иогана пришло в крайнее возбуждение, и каждый последующий удар и вскрик тонко отражал боль, восторг, последнюю степень напряжения нервов, подавляемую огромным волевым усилием. Взгляд Путилова украдкой метался от Иогана к Лизе и обратно. Он еще не смог осознать происходящего, но рука исправно крутила ручку. Когда он посмотрел на Виктора Ивановича, тот улыбался.

— Ну вот, милая. Это послужит тебе хорошим уроком, — проворчала няня и пошла в свою комнату.

Лиза устало поднялась — спина и ягодицы были изрезаны темными полосами, — уже не прикрываясь, пересекла гостиную и вошла к себе. Путилов еще какое-то время тупо крутил ручку, ожидая команды, а потом вытер потную ладонь о штаны и побрел разряжать. Иоган сразу сник, плечи опустились. Он сидел и смотрел перед собой пустыми глазами.

Путилов сидел в прихожей на ящике для обуви и нервно теребил пакет с кинопленкой. Дверь Лизиной комнаты отворилась, и она пошла по коридору, держась очень прямо.

— Лиза! — воскликнул он и, неловко ставя Х-образные ноги, бросился за ней.

— Лиза! — Он догнал ее и схватил за руку.

Она обернулась и посмотрела на него прямым взглядом зрелой женщины.

— Я спасу вас, — уже менее уверенно сказал он.

— Поздно, Путилов, — тихо сказала она, повернулась и пошла, держа спину.