Младший сынишка Ваня, названный в честь деда, пойдет в школу через год. А пока походит на детскую площадку в парке Фридрихсхайн, столь памятном его матери и отцу.
Как они стали мужем и женой, рассказывать долго — целый роман, который когда-нибудь будет обязательно написан.
Вернера Бауэра теперь нет в живых. Он отдал себя целиком новой Германии. Без него строится, крепнет и хорошеет Берлин. Но его большое горячее сердце продолжает биться в делах и планах обновленного города. Его именем названа одна из самых красивых улиц Берлина.
Овдовевшая Эва живет с сыном. Она работает на телевидении, сотрудничает в иллюстрированных журналах, участвует в выставках. Хейко окончил недавно университет Гумбольдта, теперь вместе с другими молодыми конструкторами проектирует большой научный комплекс, который строят совместно пять стран социалистического Содружества.
До чего же красива в вечерние часы Унтер-ден-Линден! Давно восстановлены Опера, университет Гумбольдта, музеи, дворцы и театры, построены новые посольские здания. По бульвару и по тротуарам парадного проспекта движутся людские потоки. В них много студентов из разных стран, которые учатся в Берлинском университете. Липовая аллея сужается впереди и словно огромная зеленая стрела указывает на Бранденбургские ворота. На то место, где поколение Бугрова пережило свой Звездный час…
Триумфальные ворота с глориеттой мягко подсвечены зеленоватыми лучами прожектора. Восстановленные колесница и четверка коней кажутся малахитовыми, сказочными.
Часовые у пограничных ворот тоже словно бы вырублены из зеленого камня. Но их торжественная неподвижность обманчива. Если кто посмеет нарушить покой социалистической родины — убедится в этом. И уже убеждались, было…
Скачет в вечернем небе малахитовая четверка. Развевается над глориеттой Государственный флаг ГДР с символами мирного труда: молотком, циркулем и венком из золотых колосьев. И два красных интернациональных флага трепещут по бокам глориетты — словно от неудержимого полета в будущее.
Берлин — Москва 1945—1983.
