Бракосочетание Рая и Ада. Избранные стихотворения и поэмы - [12]

Лавры Цезаря таили

Яд, убийственный по силе.

Где человек бывает хуже,

Чем среди своих оружий?

Плуг цени дороже злата —

И не будешь ведать зла ты.

Точнейший — и наверняка

Ответ сомненью — скрип сверчка.

Орел — стремглав, мураш — ползком,

А мудрость — сиднем, но верхом.

Чуть философ усомнится —

Стукни. Он решит, что мнится.

Солнце, знай оно сомненья,

Грело б дьявола в геенне.

Страстью хорошо пылать,

Плохо — хворостом ей стать.

Взятку дав, игрок и блядь

Страною стали заправлять.

Зазываньями блудницы

Саван Англии кроится.

Выиграл иль проигрался —

Гроб страны засыпать взялся.

Темной ночью и чуть свет

Люди явятся на свет.

Люди явятся на свет,

А вокруг — ночная тьма.

И одних — ждет Счастья свет,

А других — Несчастья тьма.

Если б мы глядели глазом,

То во лжи погряз бы разум.

Глаз во тьму глядит, глаз во тьму

                                        скользит,

А душа меж тем в бликах света спит.

Тем, кто странствует в ночи,

Светят Господа лучи.

К тем, кто в странах дня живет,

Богочеловек грядет.

ВИЛЬЯМ БОНД Перевод В. Топорова

Я поражаюсь безумью Дев,

Я поражаюсь их жажде крови,

И я поражаюсь: Вилли Бонд жив,

Хотя пошатнулось его здоровье!

Он в церковь майским утром пошел;

Одна, две, три — замелькали Феи,

Но Ангелы Провиденья спугнули Фей,

И Вилли домой повернул, мрачнея.

Не пошел он пасти овец,

Не пошел он пахать землицу —

Чернее тучи пришел домой,

Чернее тучи в постель ложится.

Ангел Провиденья встал в ногах,

Ангел Провиденья стерег изголовье,

А посредине — тучи черней —

Мрачный Мужлан помирать наготове.

Одесную встала Мэри Грин,

Ошуюю встала его сестра,

Но плач непритворный над тучей черной

Не поднял страдальца с его одра.

«О Вильям, ежели ты разлюбил,

Ежели полюбил другую, —

Поди и в жены ее возьми,

И к вам служанкой тогда пойду я!»

«Вот в этом, Мэри, ты права.

Ты занимаешь чужое место.

Другую в Жены я возьму,

Так что же мне в тебе, Невеста?

Ты пуглива, и ты бледна,

Лунный хлад на челе витает,

А она — горяча, смела,

Пламя солнца в очах блистает!»

Мэри внемлет, и Мэри зрит,

Мэри падает, где стояла;

Бездыханную с половиц

Переносят под одеяло.

Но едва очнулась она —

Обнаружила, торжествуя,

Что положена на кровать

От желанного одесную.

Феи, спугнутые с утра,

Воротились и заплясали

На подушках вокруг нее.

Ангелы Провиденья пропали.

Любовь, я думал, — жар и свет.

А вышло — полутьма и трепет.

Любовь, я думал, — Солнца Смех.

А вышло — тихий лунный лепет.

Ищите в горестях Любовь,

В слезах, в участии, в заботе,

Во тьме, в снегах, среди нагих

И сирых. Там ее найдете!

ИЗ «МАНУСКРИПТА РОССЕТТИ» (1808–1811)

«НИ ОДНОГО ВРАГА ВСЕОБЩИЙ ДРУГ, ДЖОН ТРОТ…» Перевод В. Потаповой

Ни одного врага всеобщий друг, Джон Трот,[11]

Оставить не сумел у Вечности Ворот.

«Друг — редкость!» — мыслили так древние

                                               в тревоге.

Теперь друзья стоят всем поперек дороги.

«ТЕПЕРЬ ПОПРОБУЙТЕ СКАЗАТЬ…» Перевод В. Потаповой

Теперь попробуйте сказать, что я не гениален:

Флексманом[12] я не любим, Хейли[13] — не захвален.

«ЧУВСТВА И МЫСЛИ В КАРТИНЕ НАШЕДШИЙ…» Перевод В. Потаповой

Чувства и мысли в картине нашедший[14]

Смекнет, что ее написал сумасшедший.

Чем больше дурак — тем острее наитье.

Блажен карандаш, если дурень — в подпитье.

Кто контур не видит — не может его рисовать,

Ни рафаэлить, ни фюзелить, ни блейковать.

За контурный метод вы рады художника

                                                     съесть.

Но контуры видит безумец и пишет как есть.

КУПИДОН Перевод В. Потаповой

Зачем ты создан, Купидон,

С мальчишескою статью?

Тебе бы девочкою быть,

По моему понятью!

Ты поражаешь цель стрелой.

А девочка — глазами,

И оба счастливы, когда

Зальемся мы слезами.

В затее — мальчиком тебя

Создать, узнал я женщин руку:

Лишь возмужав, постигнешь ты

Глумленья сложную науку.

А до тех пор — несчетных стрел

В тебя вопьются жальца.

А их выдергивать из ран

Всю жизнь — удел страдальца.

Любви придав мужскую стать,

Из камня женский пол ваять

Войнолюбивый вздумал грек —

И радость унесло навек.

БЛЕЙК В ЗАЩИТУ СВОЕГО КАТАЛОГА [15] Перевод В. Потаповой

Поскольку от прозы моей остались у многих

                                                занозы,

Гравюр Бартолоцци[16] нежней, стихи напишу

                                                вместо прозы.

Иной без причин заливается краской стыда.

Однако никто в рифмоплетстве не видит вреда.

«Мильтоном создан лишь план!» — Драйден[17]

                                                в стихах восклицает,

И всякий дурацкий колпак бубенцами об этом

                                                бряцает.

Хогарта[18] Кук обкорнал чистеньким

                                                гравированьицем.

С ревом бегут знатоки, восхищаясь его

                                                дарованьицем.

Хейли, на мыло взирая, хватил через меру:

«Поп,[19] — закричал он, — придал совершенства

                                                Гомеру!»

За нос фальшивых друзей вожу, говорят,

                                                я неплохо

И ополчиться успел, от врагов ожидая подвоха.

Флексман со Стотхардом[20] пряность учуяли

                                                нюхом:

«Беда, коль гравёр и художник проникнутся

                                                блейковским духом!»