Брак с правом на счастье - [15]

– Так вы утверждаете, что фамильный гребень рода Осси хранился в поместье лорда Кастанелло? – осведомился законник.

– Нет. Эдвин подарил мне его перед свадьбой. Я…

– Так куда же вы его дели, миледи? Попытайтесь вспомнить.

– Я… – где я могла обронить его? В гараже? Тогда он не попал бы в руки законников. Где-то на дороге? Возможно… в машине Бренци? От последнего предположения мне стало дурно. Нужно было любой ценой отвести от себя подозрения. Потому что не я, а Майло отправится на костер, если законники признают меня виновной в применении ментальной магии. – Я не помню.

– Отвечайте, миледи!

– Не надо давить на мою жену, – подал голос лорд. – Разве вы не видите, что ей плохо от одних только воспоминаний о пожаре? Леди Кастанелло тогда чуть не погибла.

– Протест отклоняется, – отрезал судья. – Господин обвинитель, вы можете продолжать.

– Я жду вашего ответа, миледи.

– Я действительно не помню, где и когда последний раз видела его, – честно сказала я. Кажется, никто из слуг не заметил, как я отыскала гребень на пепелище, оставшемся от моей комнаты. Некому будет опровергнуть мои слова. – Простите.

– Что ж, я могу освежить вашу память. Вторично. Этот гребень был найден при изучении уцелевших фрагментов самодвижущегося экипажа, взорвавшегося при ударе о дерево вместе с господином Руджеро Бренци, который, как вы упомянули, служил водителем у вашего супруга лорда Майло Кастанелло. Леди Олейния Осси оказалась столь любезна, что опознала нашу находку. Так вот, миледи, признаете ли вы, что находились в экипаже в момент столкновения?

– Нет, – тут же ответила я. – Но я несколько раз ездила вместе с супругом. Возможно, я обронила гребень в одной из поездок…

– Известно ли вам, миледи, что дача ложных показаний строго карается законом?

Я посмотрела в глаза старшего обвинителя.

– Да, господин обвинитель. Однако то, что я говорю, чистая правда. Я действительно не помню, где и когда обронила свой гребень.

– Сколько можно! – вдруг яростно выкрикнула леди Осси, вскакивая с места. – Господа, мы с вами давно все услышали, зачем же продолжать этот спектакль!

– Спокойнее, миледи, – раздался звучный низкий голос лорда, сидевшего рядом с леди Олейнией, и я почувствовала, как холодок пробежал по коже. Кем же был этот незнакомец и что такое знал о гибели Руджеро Бренци, если он оказался на закрытом слушании? – Я уверен, суд непременно выяснит истину.

– Вам легко говорить, Освальд. – Леди Осси картинно всхлипнула и промокнула глаза платком. – Семейство Террини не пострадало от рук этой… женщины.

Подавив вспышку беспокойства, я еще раз просмотрела на мать Эдвина и ее соседа. Значит, вот каким был отец Жиневры, второй супруги лорда Кастанелло. Но я совершенно не понимала, какое отношение он имел к этому странному делу, в котором не прозвучало ни одного четкого обвинения? Уж не хотели ли законники повесить все преступления Руджеро Бренци на нас с Майло?

– Мужчина в пижаме выразился достаточно ясно, – с надрывом выкрикнула мать Эдвина. – Леди Кастанелло пора прекратить вводить уважаемых людей в заблуждение!

– Господин судья, есть и другое – более логичное – объяснение тому, как гребень моей жены оказался в разбившемся экипаже, – холодно произнес лорд Кастанелло. – К сожалению, мой бывший водитель Руджеро Бренци оказался не самым добропорядочным человеком. От его действий пострадала ни в чем не повинная девушка, служащая у меня в поместье кухаркой. Поэтому не удивлюсь, если Руджеро попросту выкрал гребень, воспользовавшись суматохой после пожара. И, должен сказать, этот вариант гораздо более правдоподобен, чем предположение, что моя жена, которой запрещено покидать пределы поместья, оказалась в экипаже с господином Бренци.

– Возражение принимается, – кивнул судья. – Леди Олейния, суд требует строгого соблюдения протокола. Прошу вас воздержаться от дальнейшего вмешательства.

Возмущенно пыхтя, леди Осси тяжело опустилась на стул.

– Миледи, – обратился ко мне старший обвинитель. – Последний вопрос. Сообщите суду ваш размер ноги.

Признаться, я опешила.

– Простите?

– Не могли бы вы показать нам вашу… хм… обувь.

Просьба законника была по меньшей мере странной – если не сказать недопустимой. Но уклониться я не имела права. Недоумевая о причинах столь возмутительной просьбы, я молча поднялась со скамьи и, приподняв подол платья, открыла взгляду господина обвинителя невысокие ботинки из темной кожи. Мужчина подошел ближе и, присев передо мной на корточки, взял меня за лодыжку.

Стиснув зубы, чтобы не разразиться неосмотрительной гневной тирадой, выражавшей мое искреннее возмущение подобным поведением, я как можно ниже одернула юбку, скрывая чулки. Но пока я мучительно подбирала слова, не желая показаться излишне грубой, законник уже успел выпустить мою ногу и проворно подняться, отступая к своему положенному месту.

– Больше вопросов к свидетельнице не имею, – уведомил он.

– Леди Кастанелло, вы можете остаться в комнате до конца слушания. – Судья указал рукой на свободные стулья.

Оправив платье, я поспешила занять место в заднем ряду, как можно дальше от лорда Террини, леди Осси и господина дознавателя, не проронившего пока ни слова.