Брак на пари - [66]

— Я слышал, что у Дженнингса родился сын, — сказал Колин, пытаясь разогнать охватившую их грусть.

— Да ну? — спросил Ричард, сразу повеселев. — Теперь у горстки акров есть наследник?

— Это он так называл свои владения, а на самом деле у него очень даже неплохое поместье. Да и жене отец завещал землицы, — вставил Лоуренс.

Темное облако исчезло. Колин разлил оставшийся кларет по бокалам.

— У тебя самого того и гляди кто-нибудь родится, — сказал ему Лоуренс. — Такую отхватил красотку! Я еще на свадьбе ею восхищался.

— Да уж, — подтвердил Ричард.

— А ты что, отрицаешь, что она красотка?

— Да что ты? Колину повезло. Я даже стал подумывать, не последовать ли его примеру.

— Да кто за тебя пойдет? — насмешливо сказал Лоуренс.

Ричард, который не был красавцем, но пользовался успехом у дам, только ухмыльнулся.

— Вот он! — раздался вдруг пьяный голос, — А мы о нем как раз говорили! Иди сюда, Эдди! Тут Сент-Моур.

К их столу направилось несколько человек. Один из них был под таким градусом, что упал на колени одному из обедавших. Колин выругался про себя. Все эти люди были ему неприятны. Они были известны злоязычием и до идиотизма франтовскими нарядами.

— Сент-Моур!

На плечо Колина легла тяжелая рука. Ну вот, — стиснув зубы, подумал он, — привлекли к моей персоне всеобщее внимание.

— Привет, Стейн, — буркнул он.

— Ты у нас нынче знаменитость, — заявил Стейн, обдав друзей запахом бренди. — Вот уж не знал, что ты у нас такой покоритель сердец, приятель.

— В тихом омуте черти водятся, — заплетающимся языком добавил его собутыльник. — Этим тихоням палец в рот не клади.

— Помирают, говоришь, от любви к тебе, — хихикнул Стейн. — Хотя, говорят, дочка Морленда выжила.

— Печальная нелепость, — сумел проговорить Колин, руки которого под столом были стиснуты в кулаки.

— Эта твоя жена, видать, лакомый кусочек, если ты из-за нее упустил такое приданое, — со смехом сказал Стейн. Он наклонился к Колину и доверительным голосом сказал: — Вдова, говоришь? Тебе барышни ни к чему, да? Эта, небось, умеет угодить мужу в постели.

Кровь толчками билась в висках Колина, его подхватил бурлящий поток ярости. В глазах у него потемнело. Не сознавая, что делает, он вскочил на ноги, схватил Стейна за горло и стал сжимать пальцы, с наслаждением наблюдая, как у того лиловеет лицо и глаза вылезают из орбит.

— Послушай! — проблеял один из собутыльников Стейна. — Так нельзя!

Колин смутно слышал, как с грохотом отодвигаются стулья, как кругом что-то кричат. Он видел только лиловую физиономию Стейна и страх в его выпученных глазах.

— Колин!

Кто-то схватил его за локоть, но Колин не разжал пальцев.

— Колин, дружище!

Его схватили за другую руку. Двое мужчин оттаскивали его от Стейна, но он сопротивлялся изо всех сил.

— Опомнись, Колин, — сказал Ричард. — Отпусти его. Вот и молодец.

Колин пришел в себя и опустил руки.

— Ну зачем же устраивать публичный скандал? — упрекнул его Лоуренс. — Что тебе стоит придраться к чему-нибудь и вызвать этого подонка на дуэль? Проткнешь его шпагой, и дело с концом.

Услышав эти слова, Стейн, который, держась за горло, хватал воздух ртом, раскашлялся.

— Приношу свои извинения, — прохрипел он. — Я вовсе не хотел тебя обидеть.

— Зачем поднимать шум из-за пустяков? Кто не ошибается? — сказал один из его приятелей.

Взяв Стейна за руку, он повлек его к их столику.

— Вы его не так поняли, — добавил другой собутыльник Стейна.

И всю компанию как ветром сдуло.

Ричард заставил Колина сесть. Потом окинул ресторан грозным взглядом, и все немедленно уткнулись в свои тарелки.

— Скотина, — проворчал Лоуренс. — Поставить бы его перед лавиной французской конницы и посмотреть, как он наделает в штаны.

— Опомнился? — спросил Ричард.

Он перелил вино из своего бокала в пустой бокал Колина и протянул ему.

— Не надо, — раздраженно отмахнулся Колин. — Я в порядке.

— Что-то не похоже. — Ричард вгляделся ему в лицо, — Не припоминаю, чтобы ты так вдруг на кого-нибудь бросался.

Все в полку знали, что Колина трудно разозлить. К нему обращались за помощью, когда надо было разрешить спор или помирить поссорившихся. Его считали уравновешенным и хладнокровным человеком.

— Слизняк это заслужил, — пробурчал Лоуренс. Жестом подозвав официанта, он заказал еще бутылку кларета.

— Хочешь, мы зададим ему взбучку? — предложил Лоуренс, наливая в бокалы вино, которое уже принес официант. — Обломаем ему бока. Шпага — это для него чересчур почетно.

— Помолчи, Лоуренс, — сказал Ричард.

— Да бросьте вы! — сказал Колин. — Все прошло. О Стейне не стоит даже думать. Все знают, какой у него гнусный язык.

— Ну, вот и отлично, — с облегчением сказал Ричард.

— Такую нечисть надо уничтожать, — пробурчал Лоуренс, но его товарищи видели, что это просто последние раскаты грома.

— Давайте выпьем и забудем про эту историю, — предложил Колин. — И я поеду — мне пора домой.

Колин сам не знал, откуда взялась это настоятельная потребность вернуться домой. Он хотел увидеть Эмму, поговорить с ней, убедиться, что все в порядке. Он признавал, что в этом не было особого смысла, но противостоять этой жгучей потребности не мог.

— За дружбу, — сказал Ричард.