Брачные узы - [122]
«Конечно, нет! — повторил за ним внутренний голос. — Совершенно не подходящее время для этого».
Гордвайль притворился, что ничего не слышал.
«С одеялом под мышкой!..» — продолжил голос вкрадчиво.
«В конце концов, можно и с одеялом. В кафе же я вошел с ним без всяких колебаний…»
«Если бы дело было только в одеяле!.. Между прочим, на Тею все это не производит ни малейшего впечатления… Все идет по заведенному порядку: кино, любовник и т. д.»
«Неправда! Не любовник, а просто знакомый!..»
«Положим, пусть так! В конечном счете это неважно в данную минуту. Но признайте, что самый факт уже говорит обо всем. О ее характере и об отношении к ребенку… Представляется, что у другой матери все было бы несколько иначе…»
«Что?! Все вздор! В чем ее можно обвинить? Или у других матерей никогда не происходит ничего подобного?!»
«Как бы то ни было, другая мать не отдала бы ребенка в больницу… Все, чему суждено случиться, случилось бы дома, у нее на глазах… Ты и сам это прекрасно знаешь. Зачем же тешить себя небылицами?..»
«Но она ведь целыми днями на работе!..»
«Что с того? Разве нельзя отпроситься на несколько дней?!.. А завтра, ты думаешь, она пойдет проведать его с утра?..»
«Конечно, пойдет!»
«Возможно… Но даже если и пойдет, то это будет всего лишь мимолетный каприз, а вовсе не проявление великой любви… Злая она, жестокая, совсем лишена человеческих чувств… Хватит оправдывать ее и приукрашивать действительность!.. Ты еще убедишься… Она не слишком-то будет убиваться потом…»
«Опять эта глупость! — подскочил Гордвайль. — Это что, так и не кончится сегодня?!»
«Второй ребенок не скоро родится… Лучше подготовить себя на всякий случай…»
«Пойду выкурю сигарету, — вскипел Гордвайль, — потому что все равно нет никакой возможности уснуть!»
Он слез с дивана и, шатаясь, словно ступал по пружинящей перине, подошел к столу.
«Сигарету? — глумливо шептал голос. — Ты ведь знаешь, откуда эти сигареты!.. Это подарок. Подарочек!.. Прежде они ведь тебе не понравились…»
«Что тут такого?! Других в доме нет!»
Он закурил и лег снова. Затянувшись несколько раз, отбросил сигарету. И вправду скверная!
«Ты и раньше знал!.. Возможно, не такие они и скверные, но их происхождение…»
«Неправда! — возразил Гордвайль. — Они плохие».
«Плохие?! Ты же курил их бесчисленное количество раз, и они тебе нравились… Зачем же отрицать факты… „Нил“ — сигареты высшего класса! Но признайся, происхождение этой пачки немного мешает тебе… И это совершенно понятно!..»
«Те, что я курил, были лучше!.. Среди одного и того же сорта попадаются первоклассные и плохие! Иногда, бывает, целая пачка никуда не годится… Происхождение же их совсем меня не волнует! Совершенно не волнует… Ты же не думаешь, что я такой идиот!..»
«И все же я полагаю, что тут имела место небольшая подмена, которую ты и сам не заметил… Очень распространенный вид самовнушения. Подмена причины в причинно-следственной связи, или маленькое самовнушение, — называй как хочешь… Что ты, собственно, вскидываешься? Почему не хочешь просто признать: мол, так и так! В этом нет ничего унизительного, ничего нечестного… Это так естественно, что человек не переносит самой мысли о том, что его жена…»
«Но если я тебе со всей твердостью говорю, что это неправда! И все эти дела мне совершенно безразличны. Я не колеблясь ни минуты признался бы в этом, если бы это было так! Но это не так!»
Он почувствовал во рту сухую горечь и охотно глотнул бы воды, но ему было лень вставать. К тому же, подумал он, вода способствует тому, что остатки сна бегут от человека и тот окончательно пробуждается. На вокзале поблизости прогудел паровоз, сначала коротко, словно дав только полгудка, а затем уже по-настоящему долго и протяжно. «Бедняги, посреди ночи они должны работать!» — пожалел он железнодорожников и перевернулся на правый бок, лицом к стене. Какое-то время ничего не происходило. В отсутствие всякого движения чувства его все больше притуплялись. Ночь обретала над ним свою власть.
И вот в темноте все четче и четче начала вырисовываться фигура грузной сестры из больницы. Да, это была она, Гордвайль ни на минуту не усомнился в этом. Не показалось ему странным и то, что на голове у нее вместо обычного белоснежного чепца был надет необычайно высокий колпак, зеленый, как трава, с длинным красным пером сбоку. Странный этот колпак вкупе с белым больничным халатом придавали ей сходство с какой-то птицей, может быть, с белым петухом с большим красным гребнем. Гордвайль знал, что ему следует остерегаться ее, этой сестры, что по неизвестной для него причине ему нельзя даже близко подходить к ней. Внезапно стала ясной и причина: перо слишком длинное, и если он приблизится к ней, то острый его конец пронзит его, причем удар придется прямо в лицо, так что ему нельзя будет показаться Тее… И он остановился поодаль и стал ждать. Сестра стояла перед колонкой, напоминавшей решетку нотной тетради. Повернувшись к Гордвайлю вполоборота, она рассматривала на полочке колонки что-то, природу чего издали определить было невозможно. В комнате никого, кроме них, не было. Ожидание затягивалось, он устал и подумал, что было бы хорошо, если бы здесь сейчас оказалась скамейка, вроде тех, что устанавливают в парках. Он посмотрел по сторонам, но не обнаружил ничего, на что можно было бы присесть. Кроме «нотной» колонки, в комнате не было никакой мебели. Это в порядке вещей, тут же нашел он объяснение, — присутственное место никогда не бывает обставлено как следует. Он прислонился к стене, возле которой стоял, и стал смотреть в окно напротив. Из окна открывался вид на высоченный дом, с огромным количеством этажей и бесчисленными окнами. Гордвайль удивился. «Вот уж не знал, — сказал он сам себе, что уже и в Вене начали строить небоскребы, как в Америке!» Это наверняка больница, нашлось решение, всем хочется лежать в больнице, а потому нужно много места… Тут он вспомнил вдруг, что у него нет времени, просто ни единой минуты нет сейчас — как он мог забыть об этом. Опасаясь помешать сестре в ее занятиях, он прокрался на цыпочках мимо нее через дверной проем, высокий и широченный, как ворота огромного склада. Такие широкие ворота нужны для железнодорожных составов, когда они въезжают сюда на ночной отдых, Гордвайль знал это совершенно точно, — все здесь устроено с великой мудростью!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман Минотавр рассказывает о буднях израильского тайного агента, в которые ворвалась всепоглощающая любовь к прекрасной девушке по имени Теа. И профессия, и время и место деятельности героя обрекают его на поиски выхода из лабиринта этнического и культурного противостояний. Биньямин Таммуз (1919, Харьков — 1989, Тель Авив) — один из ведущих израильских прозаиков, в этом увлекательном романе пересматривает увлекавшую его в молодости идеологию «Кнааним».
Новый роман живого классика израильской литературы, написанный на рубеже тысячелетий, приглашает в дальнее странствие, как во времени — в конец тысячелетия, 999 год, так и в пространстве — в отдаленную и дикую Европу, с трепетом ожидающую второго пришествия Избавителя. Преуспевающий еврейский купец из Танжера в обществе двух жен, компаньона-мусульманина и ученого раввина отправляется в океанское плавание к устью Сены, а далее — в Париж и долину Рейна. Его цель — примирение со своим племянником и компаньоном, чья новая жена, молодая вдова из Вормса, не согласна терпеть многоженства североафриканского родича.