Брачное пари - [3]

Рошфор посмотрел на нее, и Франческа увидела в его глазах искру любопытства.

— Вы, конечно, считаете, что все это совершенно не важно, — сказала она.

— Вовсе нет. Мне случалось встречать матерей, безуспешно старающихся найти дочерям подходящую партию.

— Это просто ужасно, ведь многие из этих матерей подходят к делу совсем не так, как следовало бы. Я говорю не только о леди Каттерслей. Вы только посмотрите на этих девиц.

Она кивнула на группу, стоявшую у горшка с пальмой: женщина средних лет, облаченная в пурпур, и две девушки, судя по их сходству с ней — ее дочери.

— Женщины, которые сами понятия не имеют, как надо одеваться, почему-то всегда выбирают одежду для своих дочерей, — продолжала Франческа. — Посмотрите, она одела их в голубое, а этот цвет совсем не идет им и только подчеркивает бледность лиц. К тому же одевались они явно наспех — видите смятые кружева. А она все говорит и говорит и не дает дочерям слова вставить.

— Да, я вижу, — ответил Рошфор, — но это, по-моему, неудачный пример. Не думаю, что у них все сложится удачно, даже если рядом не будет их мамаши.

Франческа фыркнула:

— А я не согласна.

— Да ладно, дорогая, не думаете же вы в самом деле…

Франческа изогнула брови.

— Вы сомневаетесь в моих способностях?

— Что вы, я преклоняюсь перед ними, — с едва заметной улыбкой ответил герцог, — но мне кажется, что даже вам не под силу сотворить чудо.

— Ах вот как? А я вам скажу, что могу взять любую девушку в этом зале и к концу сезона выдать ее замуж.

Герцог старательно сдерживал улыбку.

— В таком случае, может быть, заключим пари?

Франческа слишком поздно поняла, что угодила в западню, но отступить она не могла.

— Я согласна.

— Любую девушку?

— Любую.

— И вы возьмете ее под свое покровительство и к концу сезона выдадите замуж?

— Да. — Франческа холодно посмотрела на герцога. Никто и никогда не осмеливался бросить ей вызов. — Вы сами можете выбрать девушку.

— А на что же мы будем спорить? Дайте-ка подумать… если выиграю я, вы согласитесь сопровождать меня и мою сестру во время нашего ежегодного визита к нашей двоюродной бабушке.

— К леди Оделии? — с ужасом спросила Франческа.

В глазах герцога заплясали веселые искорки.

— Да, а что? Вы же знаете — леди Оделия от вас без ума.

— Да, как ястреб от упитанного кролика! — ответила Франческа. — Впрочем, я, пожалуй, соглашусь, потому что победа останется за мной. А что получу я, если выиграю?

Герцог помолчал несколько секунд, прежде чем ответить.

— Что ж… думаю, это будет сапфировый браслет под цвет ваших глаз. Кажется, вам нравятся сапфиры?

— Да, нравятся. Будем считать, что мы договорились. — Она посмотрела на людей, заполнивших танцевальный зал. — Какую же девушку вы выберете?

Франческа думала, что герцог остановит свой выбор на одной из тех непривлекательных девиц, которых они только что обсуждали.

— Ту, у которой огромный бант в волосах, или ту, у которой из прически торчит перо?

— Ни одну из них, — ответил герцог, чем немало удивил Франческу. Он кивнул в сторону высокой стройной женщины в сером платье, что стояла рядом с девицами. Судя по простоте ее наряда и прически, она была не гостьей на этом балу, а сопровождала девиц. — Я выбираю эту.

Констанция Вудли скучала. Наверное, она должна быть благодарна, как часто говорила ей тетя Бланш, за то, что у нее есть возможность бывать на таких балах, как этот. Однако Констанция уже устала сопровождать своих туповатых кузин на бесчисленные балы и приемы. Есть большая разница, думала Констанция, самой ездить на бал, как Джорджиана и Маргарет, или сопровождать кого-то.

Свой шанс выехать в свет она упустила давным-давно. Когда Констанции исполнилось восемнадцать и пришло время ее первого бала, отец серьезно заболел, и следующие пять лет она провела в неустанных заботах о нем. Отец медленно угасал и скончался, когда Констанции было двадцать три. Имущество в семье передавалось по мужской линии, и, поскольку братьев у Констанции не было, дом и земли перешли к брату отца, Роджеру. Констанция была не замужем, и средств к существованию у нее почти не осталось, за исключением небольшой суммы, унаследованной от отца и вложенной в какие-то фонды. Ей позволено было остаться в родном доме, куда переехал вскоре и дядя с женой и дочерьми.

У нее всегда будет крыша над головой, уверяла девушку тетя Бланш, однако было бы лучше, если бы Констанция переехала из своей комнаты в ту, что поменьше, в другом конце дома. В конце концов, большая комната с видом на парк куда больше подходит двум дочерям хозяина дома. Констанция проглотила эту горькую пилюлю. Она утешала себя тем, что ей, по крайней мере, не приходится делить комнату с одной из кузин и у нее есть место, где она может спокойно отдохнуть.

Последние несколько лет Констанция жила с дядей, тетей и их дочерьми. Она помогала тете с девочками и по хозяйству, стремясь своим трудом отплатить родственникам за то, что они не выставили ее из дома. Кроме того, само собой подразумевалось, что ее помощь — это плата за жилье и еду. Констанция терпеливо копила и вкладывала под проценты небольшой доход от полученного ею скудного наследства, надеясь в один прекрасный день скопить достаточно на самостоятельную жизнь.