Брачная ночь в музее - [15]

— Воды! Пить!

От пережитого волнения и страха у Ксюши совсем пересохло в горле. Язык сделался шершавым, словно мочалка. У Инны Карловны уже собралось порядочно народу, всем не терпелось обсудить случившееся. Ксюшу заботливо усадили на диван, и постепенно она стала приходить в себя, отпивая по глоточку из какого-то диковинного сосуда с длинным горлышком, оказавшегося у нее каким-то образом в руках. А очнувшись окончательно, девушка, к своему стыду, обнаружила, что выпила почти литр воды из стоящей на подоконнике лейки.

Из этой лейки Инна Карловна поливала свой любимый фикус, который вымахал у нее почти до трех метров. Девушка поспешно поставила лейку на место и обвела взглядом вокруг себя. Но похоже, никто не заметил ее промаха. Все были в таких же растрепанных чувствах, как и Ксюша, или даже еще хуже. Кто-то держался за сердце, кто-то глотал таблетки, кто-то звонил то ли в полицию, то ли знакомым, то ли знакомым в полицию.

В голове у Ксюши царил форменный бардак. Но одно она понимала точно. Кто принес в кабинет директора саблю, тот и убил Веню.

— Холодное оружие не имело никакого отношения к предмету исследования Вени, — услышала она чей-то голос. — Значит, убийца принес оружие с собой. Принес, убил Веню и ушел. А саблю оставил.

— Ты видел эту саблю? Турецкая.

— Кто у нас ответственный за фонды, посвященные русско-турецкому периоду фельдмаршала?

— Гена.

— Пусть проверит, что у него там с саблями.

— С саблей разберемся, мне кажется, она из наших кладовых.

— И тут возникает другой вопрос: как убийце удалось покинуть кабинет директора? Веня-то к этому времени, если рассуждать логически, был уже мертв.

— Мертвый встать и закрыть за гостем дверь он точно не мог.

— А каким-то образом дверь была закрыта изнутри. Сегодня мы пытались подобрать ключ и открыть ее из коридора, но ничего не получилось. Кто-то запер ее изнутри.

И Ксюша задумалась над новой загадкой. Как же испарился злодей? Через окно убийца выбраться точно не мог, поскольку окно в кабинете было большим, красивым, оно было выполнено в витражном стиле, и, когда на разноцветные витражи попадали лучи солнца, в кабинете все сияло и искрилось. Но при этих замечательных качествах окно обладало одним дефектом — оно не открывалось. И оттого в кабинете Ивана Петровича в теплые дни было душновато. Но реконструировать окно в историческом памятнике никто не решился. Выход нашелся в установке кондиционера, который охлаждал воздух в помещении. Итак, окно исключалось. Пол и потолок также исключались.

Пока Ксюша думала, она невольно отметила, что сейчас в кабинете у Инны Карловны собралась не только старая гвардия. Тут были очень многие из тех, кто еще вчера затевал переворот в музее. Похоже, смерть Вени внесла разброд в ряды бунтовщиков. И самые ушлые решили снова переметнуться назад. Например, Дюша был уже тут как тут, крутился возле Инны Карловны.

— Но ведь если судить по плану помещений, то в кабинете директора есть еще одна дверь? — спросил он.

— Есть. Она ведет прямо на лестницу.

Ксюша удивилась. Она бывала у Ивана Петровича в кабинете несколько раз, но никогда не видела там еще одной двери.

— Дверь закрыта монументальным полотном сражения на реке Рымник.

— Снова османы! — воскликнул Михаил, ответственный за передвижные выставки музея. — Сабля-то османская. И битва при Рымнике произошла во время Русско-турецкой войны тысяча семьсот восемьдесят седьмого — девяносто первого годов. А именно — одиннадцатого сентября тысяча семьсот восемьдесят девятого года по старому и двадцать второго сентября по новому стилю.

— Благодарим вас, Михаил, за то, что вы освежили эти даты в нашей памяти, — произнесла Инна Карловна язвительно. — От себя скажу, что художник этой картины неизвестен. Полотно, на котором изображена битва между соединенными русско-австрийскими силами и силами Османской империи, сильно повреждено водой и временем. Оно нуждается в реставрации. Но при этом художественная его ценность незначительна, поэтому художественный фонд выделять деньги на реставрацию не торопился. Тем не менее картина имеет прямое отношение к событиям жизни фельдмаршала. И поэтому Иван Петрович распорядился пока что поместить полотно в своем в кабинете в надежде на то, что кто-нибудь из меценатов увидит его и выделит деньги на реставрацию. Было это то ли десять, то ли пятнадцать лет тому назад. Щедрый меценат так и не нашелся, а полотно до сих пор стоит там, где его и поставили, вследствие его монументальности найти для него помещение и транспортировать его туда было затруднительно.

— И оно закрывает собой дверь!

Михаил сбегал и вернулся с новостями:

— Сама дверь открыта! Через нее из кабинета директора можно сразу попасть на лестницу.

— Через ту дверь и скрылся убийца.

Инна Карловна кивнула:

— Полагаю, что именно так он и поступил. Другого выхода из кабинета Ивана Петровича, насколько мне известно, нету.

— Значит, его там и впрямь нету, — торопливо воскликнул Дюша, подобострастно заглядывающий начальнице в глаза. — Чтобы вы, Инна Карловна, да что-нибудь не знали у нас в музее, быть того не может! Глеб Михайлович, а что вы думаете по поводу убийства? Вы же у нас замечательный логик, если кому и под силу раскрыть преступление, то это лишь вам!