Боже, помоги мне стать сильным - [13]
Новая жизнь
Развод дал мне долгожданную свободу, позволил расправить крылья! И я одурел! Я надышаться не мог этой свободой! Она пьянила меня! Завораживала! Я едва ли не рычал от восторга! Наконец–то все позади! Все эти придирки, поручения, навязываемые правила! Все! Делаю, что хочу! Живу, как считаю нужным!
О, сколько было амбициозных планов! Я и раньше–то не был монахом, а уж теперь намеревался оторваться по полной программе! Вечеринки, девушки, посиделки до рассвета — в общем, жизнь удалась! Я даже думал сделать ремонт в своей новой квартире в красных тонах, чтобы создать соответствующую атмосферу — разврата, порока и полной вакханалии! Чтобы все гости, переступающие порог моей берлоги, знали, что за зверь здесь поселился! Там все должно было дышать сексом! Это была моя идея фикс! Полный улет!
Я уже не надеялся найти любовь! Я безуспешно искал ее, будучи в браке. Искал последние года три, перепробовал все варианты. Когда отчаялся, то стал искать хотя бы постоянных отношений! Но попадались одни пустышки! У меня было множество первых свиданий, но очень редко случались вторые!
Почти все женщины меня раздражали — они очень напоминали мою жену. Такие же расчетливые, холодные, слишком разумные. Меня тошнило от этого! Я не хотел разума — я хотел страсти, любви, эмоций! Я хотел безумия! Губы, искусанные в кровь, поцелуи на первом свидании, засосы на шее, прогулки по ночной Москве, чтобы кровать сломалась к чертовой матери! Чтобы мы умирали друг без друга, чтобы приходили друг к другу во сне, чтобы она бросалась мне на руки и плевать, что подумают люди вокруг! Вообще на все плевать, кроме наших эмоций!
Но какой там! Вокруг были одни ледышки! То они не целуются на первом свидании, то им уже хочется спать, то совершенно убийственная фраза «ну так же нельзя». Чем больше возникало подобных ситуаций — тем больше меня это раздражало! Вокруг было очень много разума, а вот эмоций и чувств не наблюдалось вовсе! Такие все серьезные, такие порядочные, такие все из себя на фиг разумные и сознательные — что мне хотелось выть! Откуда же вы такие взялись? Кто ж вас такими сделал? Какая злая ведьма лишила вас души, нацепила поводок, приказав не выходить за флажки? Кто погубил все живое и человеческое? Во что же вы превратитесь лет в 50, если в свои 20 вы стали консерваторами похлеще старых бабок?
Признаться, я никогда не любил мораль. Еще лет 60 назад в Америке негру было не зайти в кафе для белых, а сегодня — попробуй назвать негра негром и загремишь под суд! Вот она, эта ваша мораль! Сегодня люди придумывают одни законы, завтра другие, и что, я, как китайский болванчик, должен молча кивать и со всем соглашаться? Сегодня не люблю негров, завтра обожаю? Да кому нужны эти фальшь и лицемерие? Я люблю то, что я люблю и ненавижу то, что я ненавижу — плевать, что по этому поводу думает человечество! Пройдет несколько лет — и оно придумает себе новую мульку и будет носиться с ней как с писаной торбой! Ах, чего бы еще запретить, ах, чего бы еще посчитать безнравственным! Смех один!
Законы общества зачастую не укладываются ни в какие разумные рамки. Я вот, например, не очень понимаю такой режим как демократия, при котором и университетский профессор и какой–нибудь раздолбай и наркоман обладают одинаковыми правами и их голос имеет одну и ту же ценность на выборах. Ну как такое может быть? Если один всю жизнь бухал, лежал на печи и ждал манны небесной, а другой развивался, работал над собой, приносил пользу обществу — как у них могут быть одинаковые права?
Или толерантность, которая сейчас так модна на Западе. К чему это все привело? Не так давно я вернулся из Америки — очень много мусора на улицах, бомжей и мигрантов из третьих стран мира. Снимая отель в пятнадцати минутах ходьбы от делового центра Лос — Анджелеса, я никак не думал оказаться в мексиканском гетто. Все названия вокруг на испанском, рекламные вывески. Заходишь в магазин, а там и клиенты, и продавцы мексиканцы, и на улице 90 процентов мексиканцы. И невольно спрашиваешь себя, я все еще в Лос — Анджелесе или уже в Гвадалахаре?
Белые американцы бегут из своих собственных городов — вот к чему привела их страну толерантность. В частных разговорах они признаются, мол, да, раньше отличный был район, университет тут очень хороший, но как мексиканцы понаехали, жить стало небезопасно. Но что мы можем сделать?
Повсюду культивируется терпимость. Приличных, воспитанных людей заставляют смириться с тем, что происходит. Мол, не обращайте внимание на грязь вокруг — у этих ребят было тяжелое детство! А если вас здесь изнасилуют или деньги отнимут — вы уж их простите, это они не со зла, в душе–то они все белые и пушистые! Мы должны ко всем воспылать любовью! Аминь!
Людей с детства приучают к тому, что когда мужчина спит с мужчиной, а женщина с женщиной — это нормально. Да и не просто нормально, а, пожалуй, даже отлично! Какие удивительные эти люди — геи, такие оригинальные товарищи! Им, наверное, очень плохо живется в нашем суровом мире, давайте–ка разрешим им вступать в браки, усыновлять детей, снимем про них слезливые мелодрамы и расскажем, какие это прекрасные люди, с тонкой душевной организацией — не то, что эти бесчувственные традиционные семьи!
Наличие страхов – естественное явление. Но то, что они мешают жить полной жизнью, может стать настоящей проблемой! Ведь почти все страхи не дают достичь чего-то важного.Александр Андрианов, автор книги, решил избавиться от собственных страхов, когда перестал уважать себя как мужчину. Ему надоело быть хлюпиком и нытиком, не способным постоять за себя! В поисках оптимальной техники избавления от страха драки он изучал психологию и советы мастеров боевых искусств – и в результате не только избавился от страха драки, но и добился успеха в других областях жизни.
Главный герой этого произведения убежден, что каждый человек уникален и приходит в мир, чтобы его изменить. А люди вместо этого работают на нелюбимых работах ради презренных денег. Поклоняются золотому тельцу, являются рабами корпораций и общества потребления, забыв о собственной душе и своей миссии! Им непременно надо открыть глаза. И если не он, писатель Алексей Волков, то собственно кто? Но воевать со всем миром и выделяться из толпы не так-то просто, особенно если ты творческий человек, с открытым и ранимым сердцем.
Жизнь многих людей состоит из стереотипов, сам мир, кажется, держится на них. Однако не все желают следовать заведенным порядкам и подчиняться навязанной обществом морали. Герой повести Андрей Волков — как раз такой человек. Он совершенно не похож на окружающих и нередко шокирует их своим поведением. Волков даже говорит не так, как остальные — стихами, и в этом отличительная особенность повести. Главному герою плевать на семью и работу — для Андрея существует только его роман, издав который он обязательно прославится.
Эта книга – история победы: над обстоятельствами, ощущением безвыходности и собственной никчемности, ленью и вредными привычками! Александр Андрианов, автор книги, был человеком, которому не за что было уважать себя, и от этого он еще больше себя ненавидел и разрушал. Нелюбимая работа изматывала его, превращала каждый день в пытку. Семейная жизнь заставляла нервничать и раздражаться день ото дня все больше. Он не чувствовал себя нужным, реализовавшимся, успешным…Но Александр не пал духом: он нашел в себе силы шаг за шагом изменить себя и обстоятельства – вырваться из порочного круга.
Роман «Четвертая власть» посвящен внутреннему миру телевидения. С самой первой страницы читатель сразу же погружается в удивительный и загадочный мир, состоящий из строгой внутренней цензуры и негласных правил. Как привлекают зрителей к экранам? Как преподносят негативную информацию в выгодном свете и ловко извращают факты? Как «мочат» неугодных персон и создают мнимые идеалы? Свобода слова — слишком абстрактное понятие для телевидения — здесь правят бал иные приоритеты, здесь трудно отличить правду от вымысла, а обычный репортаж может стать последним в карьере.
Многие из нас привыкли к тому, что поликлиники предназначены только для лечения людей. Но одно из таких лечебных учреждений становится для одиноких пенсионеров своеобразным домом — домом, где они могут найти приют и покой, поговорить друг с другом и уйти от проблем жестокого мира, лежащего вне стен поликлиники. Когда новый главврач начинает строить формальные препоны и "выжимает" стариков на улицу, им на помощь приходит молодежь — новая российская молодежь, смелая, уверенная, решительная, справедливая, не подвластная "крутым" авторитетам, неподкупная и умеющая понимать и ценить людей старшего поколения.
История дантиста Бориса Элькина, вступившего по неосторожности на путь скитаний. Побег в эмиграцию в надежде оборачивается длинной чередой встреч с бывшими друзьями вдоволь насытившихся хлебом чужой земли. Ностальгия настигает его в Америке и больше уже никогда не расстается с ним. Извечная тоска по родине как еще одно из испытаний, которые предстоит вынести герою. Подобно ветхозаветному Иову, он не только жаждет быть услышанным Богом, но и предъявляет ему счет на страдания пережитые им самим и теми, кто ему близок.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.