Бойня - [85]
– С нее достаточно.
– Она справится.
– Даже думать не хочу. Представьте: после всего, через что она прошла, оказаться в положении, когда с чем-то нужно справляться. Уже насправлялась. А время не терпит. Думаю, Фалунда не единственная точка.
– Не знаю… трудно представить, чтобы такие… э-э-э… лагеря разместили по всей стране и никто ничего не заметил.
– Почему? Если есть одно такое место, можно представить и несколько. Фалунду же никто не обнаружил. И еще вот: если вы можете представить, что людей хватают в их домах и везут в скотовозах в это… – Ландон замялся, подбирая слово, – в это гетто, почему вам трудно поверить, что таких мест не одно, а много? Если вы можете представить, что они кромсают желудки семилетних малышей, почему вам трудно экстраполировать этот маразм на все остальное? Если детей – только подумайте! – маленьких детей без этой идиотской операции не пускают в школу?
Ландон одним глотком допил кофе и неожиданно для себя невежливо передразнил:
– Трудно представить…
Бремминг, к счастью, не обиделся. А может, и не слышал. Сидел в глубокой задумчивости и помешивал ложечкой в пустой чашке. Вдруг Ландона осенило: Бремминг тоже попал под раздачу.
– Когда вы работали в здравоохранении… – начал он и осекся. Какое он имеет право учинять допрос?
– Меня уволили сразу после Хелены. И еще двоих. Мы не имели даже возможности протестовать. – Бремминг помедлил, словно взвешивая слова, потом довольно сильно стукнул кулаком по колену. – Неправда! Имели! Мы имели такую возможность. Имели, имели. Струсили. Просто-напросто струсили.
Что на это скажешь? Ландон промолчал.
Бремминг подлил ему кофе.
– Так каков ваш план? Куда подадитесь?
– Думаю, на юг. Через мост и дальше. Куда угодно, где не нужно предъявлять паспорта.
– Вы, конечно, уже поняли: можете оставаться у меня сколько хотите. Хелене нужны перевязки и отдых. И Молли, мне кажется, очень устала. И перенервничала.
– Спасибо, конечно, но… боюсь, это невозможно.
– Здесь они вас не найдут.
– Нашли же Хелену на Каварё.
– А если остановят по дороге? На первой же заправке?
Ландон замялся.
– Нет… я не могу остаться. Дело в том, что я собирался уехать из страны давным-давно. Уже несколько месяцев. Даже лет. И если бы не Хелена…
Он сжал зубы. Нью-Йорк. Другая жизнь. Насыщенная, умная жизнь.
– Она считает вас своим героем.
– Преувеличение. Я даже не умею… – Ландон помедлил, вспоминая слово, – даже не умею конопатить окна.
Клас Бремминг промолчал. Глядел без улыбки. Оценивающе, как показалось Ландону.
Покрутил чашку с кофе, посмотрел на крошечный водоворот.
– Я знаю, о чем вы думаете, но это невозможно. Мне нечего им противопоставить.
– Вы знаете правду.
– Я не могу.
Бремминг подошел к шкафчику и достал пачку коричных крендельков. Ландон внезапно понял, что сильно голоден. Как будто не ел уже несколько дней.
Клас распечатал упаковку, взял один кренделек и показал жестом – остальное в вашем распоряжении.
Ландон, почти не жуя, проглотил один, потом другой и взялся за третий, виновато поглядывая на Бремминга. Темные волосы с уже пробивающейся сединой, густые симметричные брови.
– А вы и Хелена… – начал было Ландон и замялся.
Зря… Неужели он и в самом деле хочет знать подробности?
Бремминг долго молчал, потом коротко ответил:
– Очень давно.
И снова замолчал.
Ландон напрягся.
Бремминг отломил половину последнего кренделя, откусил и продолжил:
– Я был женат. Ловиса, моя жена… она решила принимать лекарство для похудения. Может, слышали? “Резерв”. Один из первых разработанных Институтом питания препаратов, еще на стадии эксперимента. Теперь он исчез с рынка, но тогда его покупали все подряд. Ловиса поехала в Эстхаммар, попросила врача выписать ей этот чертов “Резерв”. Самое главное – она и толстой-то не была. Вообразила, как многие… особенно женщины. Под таким прессом пропаганды – неудивительно. Короче, когда я узнал, что она принимает эту отраву, было уже поздно.
– О господи…
– Похудела на тридцать, потом на сорок кило за несколько недель. И конечно, в один прекрасный день не выдержало сердце. Сердце, как известно, тоже нуждается в питании.
– Какой ужас…
– Я не мог на это смотреть… Но она никого и ничего не слушала. Переехал к Хелене. А после смерти Ловисы мы с Хеленой больше не виделись. Но все равно… чувство вины осталось.
Ландон кивнул:
– Мне это знакомо. Моя подруга проделала тот же путь. Доголодалась до смерти. Я ничем не мог ей помочь. Вообще не думаю, что это было возможно. Не достучишься. Необратимые изменения сознания. Как раковая опухоль, только без материального субстрата. Рак психики.
– Очень тяжелая болезнь. Если и излечимая, то с большим трудом и не всегда.
Они замолчали.
– Думаю, его в конце концов пристрелят.
– Кого? – удивился Бремминг.
– Юхана Сверда.
– Хорошая мысль.
– Надеюсь, я не первый, кому она приходит в голову.
– А вы… вы могли бы?
– Я?
– Если бы подвернулся случай?
– Нет… вряд ли. Но разве не странно? Никто даже не попытался. Ни одного покушения. Наверняка у него полно врагов.
– Союзников и последователей тоже много. Если не больше.
– А это еще более странно.
– Все время думаю – когда же народ очнется?
– Вы же сами видите, – Ландон излагал мысль, которую уже давно примерял так и эдак, пытаясь осмыслить феномен Юхана Сверда, – он маневрирует между левыми и правыми. Скажет что-то о людях, живущих на пособие, – дескать, пора с этим кончать, разврат и расточительство, и тут же начинает рассуждать про народный дом, сильное государство и тому подобное. Населению это нравится. Умудряется показать, что он на стороне всех граждан до одного. И тех и этих.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Молодая семья, идеальный быт, идеальные отношения. Сэм – идеал мужчины и мужа. Мерри – прекрасная мать и хозяйка. И восьмимесячный малыш Конор, ангелочек. Сейчас они живут в Швеции, в доме с цветущим садом… Мерри приглашает подругу детства по имени Фрэнк погостить у них какое-то время. Постепенно Сэм начинает проявлять к ней повышенное внимание, и это пугает молодую супругу. А вот Фрэнк замечает кое-что странное в отношении Мерри к сыну… С каждым новым днем, проведенным в семье, Фрэнк убеждается, что все, что она видит – иллюзия, маски, за которыми скрываются настоящие лица: жестокие, деспотичные и кошмарные.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
В маленьком провинциальном городке Дерри много лет назад семерым подросткам пришлось столкнуться с кромешным ужасом – живым воплощением ада. Прошли годы… Подростки повзрослели, и ничто, казалось, не предвещало новой беды. Но кошмар прошлого вернулся, неведомая сила повлекла семерых друзей назад, в новую битву со Злом. Ибо в Дерри опять льется кровь и бесследно исчезают люди. Ибо вернулось порождение ночного кошмара, настолько невероятное, что даже не имеет имени…