Бойня - [83]
Дошел до конца коридора и остановился. Он привык рисковать, но если всерьез рискуешь, нельзя ошибаться. Он, Юхан Сверд, терпеть не может накладок. Непродуманный телефонный разговор, забыли отключить микрофон – сколько серьезных политиков сломали себе шею на подобных мелочах… Он сделал все возможное, чтобы избежать подобных нелепостей, – и на тебе. Восемь беглецов.
Восемь свиней, мысленно поправился Сверд. Он был уверен: никто не воспринимает их иначе. Швеция научилась мыслить.
Том Брадке ждал его у дверей:
– Все в порядке?
Сверд пожал плечами:
– Скоро. Вот-вот.
– Мы выложили фотографии. Оздоровительные лагеря для тучных. Это лучше, чем “лагеря похудения”. Само слово “похудение” как-то не очень…
Юхан пожал плечами – не все ли равно?
– Оздоровительные лагеря в Хесслехольме, в Скаре, в Карлскруне и так далее. Выглядит потрясающе. Веселые потные толстяки на гребных тренажерах, на эллипсах, в бассейнах, на пробежках… Даже если пойдут слухи, никто всерьез не примет. Не только наши газеты, я поместил картинки и в независимых листках. Ребята – настоящие профессионалы, даже замутили некоторые фотографии, вроде как сделаны любителями. Или родственниками, к примеру. Для личных… – Том Брадке изобразил двумя руками кавычки, – для семейных альбомов. И еще запустили несколько блогов, фейсбук там… и подобное дерьмо.
– Что ж… звучит неплохо.
– А все-таки? Как там, на полевых работах? Всех взяли?
– Вопрос времени.
– Да… само собой.
Юхан задержался и кивнул на закрытую дверь:
– Все собрались?
– Думаю, да.
– Тогда поехали.
К одиннадцати часам не нашли только троих.
Юхан позвонил Максу:
– А Укерё?
– Идет приборка, as we speak.
Юхан подошел к окну. Ярко-синее небо, два-три легких белоснежных облачка над водой. В воде отражается монументальное здание книжного издательства с огромными буквами NORSTEDT. Ажурная игла церкви на Рыцарском холме… открыточная идиллия, почти клише. В такие дни население гуляет по улицам и напевает под нос песенки Моники Сеттерлунд[39].
– Далеко не ушли, – продолжил Росси, – всех обнаружили в радиусе километра. Как мы и думали.
– Там поблизости дорога. Кто-то мог проголосовать и уехать.
– В таком виде? Вряд ли…
– Именно в таком виде.
– Кому придет в голову сажать в машину вонючую свинью? No way. Это же не трасса Е-4. И учти – суббота, раннее утро. В этой дыре все отсыпаются после вчерашней пьянки. До десяти утра на дороге ни души. Гарантирую.
– А что мы имеем на стрелка?
– Скорее всего, тот самый, что укокошил старика Шёгрена.
– И что? Кто он?
– Посмотрим. Не только старика, он и пару наших подстрелил. Может, и не остановится на этом.
Юхан промолчал – не мог оторвать глаз от молодой женщины под окнами. Немыслимо худа. Ключицы выпирают, острые плечи, между бедрами трамвай проедет. Неуверенная походка, редкие волосы прилипли к черепу. Он не первый раз видит такие ходячие скелеты, но этот экземпляр вызывает отвращение.
– Юхан! Ты слышал, что я спросил? Как быть с родственниками?
– Родственниками?
– Ну да. И у Палле, и у Аббаса семьи. Как им сообщить, чтобы не началась буча?
– Я ведь уже говорил: пожар. У нас есть и фото, и все доказательства. Несчастный случай на работе, компенсация и все такое.
– Что еще? – быстро и нервно спросил Росси. – Тут люди собираются.
– Больше ничего. Ты остаешься там и руководишь поиском.
– Само собой. Нет проблем.
– Проблем ровно три, и тебе они известны.
Только Юхан нажал кнопку отбоя, телефон в руке завибрировал.
– Я же сказал… – начал было Юхан и осекся.
Это не Росси. Ханс Кристиан.
Зажмурился и прижал трубку к уху.
– Ты жив…
– Звучит, будто ты удивлен. Надеялся на что-то другое?
– Где ты?
– Тебе-то какое дело? Прикажешь меня схватить?
В голосе столько ярости, что Юхан не нашелся что ответить. Промолчал.
– Короче, у меня больше десяти имен. И копии вызовов из Института питания. Кафедральный собор в Упсале, четырнадцатого мая.
Юхан с силой сжал смартфон.
Черт тебя побери, Хо-Ко… Оставь это дерьмо…
– Мы ведь уже говорили на эту тему, Ханс Кристиан. Я не имею ни малейшего представления, чем занимается институт. А главное, никак не могу понять, в чем ты меня обвиняешь.
– Как же… Ты прекрасно все понимаешь.
– Откуда мне…
– Кончай, Юхан. Мы знаем друг друга с шести лет. Уж я-то сразу вижу, когда ты врешь.
– С семи. Тебе было семь.
Ханс Кристиан зашуршал какими-то бумагами.
– Вот… Собрание посвящено повышению уровня толерантности в обществе… Мы обсудим новые возможности вашего карьерного роста…
Юхан Сверд прижал пальцы к виску. Опять заболела голова.
– Я говорил с людьми, которые видели, как грузовики увозили людей из собора. В ночь на пятнадцатое, как раз в тот самый день.
– Не знаю, откуда ты взял этот бред.
– Скотовозы, – тихо сказал Ханс Кристиан. – Вернее, свиновозы.
– Послушай, Хо-Ко, тебе надо бы уехать. Отдохнуть, а главное, перестать искать заговоры.
– Боюсь, когда все вскроется, уезжать придется тебе.
– Кончай… не устраивай сцены, как обиженная любовница.
– Статья появится в “Юлландс-Постен” уже в понедельник. – В голосе Ханса Кристиана звучало откровенное торжество. Юхан поморщился. – Как видишь, не только я ищу заговоры.
– Ты в Дании?.. (
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Молодая семья, идеальный быт, идеальные отношения. Сэм – идеал мужчины и мужа. Мерри – прекрасная мать и хозяйка. И восьмимесячный малыш Конор, ангелочек. Сейчас они живут в Швеции, в доме с цветущим садом… Мерри приглашает подругу детства по имени Фрэнк погостить у них какое-то время. Постепенно Сэм начинает проявлять к ней повышенное внимание, и это пугает молодую супругу. А вот Фрэнк замечает кое-что странное в отношении Мерри к сыну… С каждым новым днем, проведенным в семье, Фрэнк убеждается, что все, что она видит – иллюзия, маски, за которыми скрываются настоящие лица: жестокие, деспотичные и кошмарные.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
В маленьком провинциальном городке Дерри много лет назад семерым подросткам пришлось столкнуться с кромешным ужасом – живым воплощением ада. Прошли годы… Подростки повзрослели, и ничто, казалось, не предвещало новой беды. Но кошмар прошлого вернулся, неведомая сила повлекла семерых друзей назад, в новую битву со Злом. Ибо в Дерри опять льется кровь и бесследно исчезают люди. Ибо вернулось порождение ночного кошмара, настолько невероятное, что даже не имеет имени…