Бойкая девчонка - [19]
Эш поднял голову и заметил девушку.
— А ты думаешь, я совсем бесполезен? — шутливо спросил он. Финн давно уже не видела его таким счастливым.
— Я думаю, что ты великолепен, — со смехом отозвалась она, чувствуя неподдельное расположение к молодому человеку. Будь у нее брат, она хотела бы, чтобы он походил на Эшли.
Эш улыбнулся, и впервые за время своего пребывания в имении Финн подумала, что ее компания идет ему на пользу. Возможно, его сердечная рана начала затягиваться. Финн улыбнулась своим мыслям и отправилась за яблоком для Руби.
После полудня пошел дождь, поэтому девушка поспешила перевести Руби из открытого загона в конюшню, чтобы ее любимице не промокла. Вернувшись домой, Финн переоделась в сухую одежду и как раз спускалась по лестнице, когда раздался телефонный звонок. Памятуя, что миссис Старки уехала минут пятнадцать назад, а Эша поблизости не видно, Финн сама сняла трубку. Ее мучило предчувствие, не Тайрелл ли это звонит, чтобы сообщить, что не приедет в эти выходные.
Звонившей оказалась Джералдина Уолтон, она снова предлагала солому.
— Мне некуда ее девать, — объясняла она, — поэтому Эшли очень меня обяжет, если заедет на днях и заберет ее.
— Очень любезно с твоей стороны вспомнить о моей лошади, — ответила Финн, сознавая, что причина звонка вовсе не излишек у Джералдины соломы, а ее желание увидеть Эшли.
Она совсем уже собралась отправиться на поиски молодого человека, но он сам появился в дверях, стряхивая с одежды дождевые капли, и провозгласил:
— Льет как из ведра!
— Ты не против еще раз покинуть укрытие?
— Да, если тебе что-то нужно, — с готовностью отозвался он.
— Джералдина снова предлагает лишнюю солому... — начала Финн и с удивлением отметила, что Эшли вовсе не выказывает нежелания ехать, как в прошлый раз.
— Ладно, только переоденусь.
Через полчаса он уехал, и дом погрузился в непривычную тишину. Финн решила проведать Руби и, проходя мимо музыкальной комнаты, обнаружила, что дверь открыта. Наверное, Венди или Валери забыли закрыть ее. Девушка в нерешительности остановилась на пороге. У нее не было таланта, как у отца, но он много времени посвятил тому, чтобы научить дочь играть на фортепиано. Однако она давно не играла. Финн подошла к инструменту. Крышка была открыта, и клавиши манили девушку. Она размяла руки и сыграла одну ноту. Затем другую. Ей вспомнились слова отца: «Давай, малышка, играй, и пусть Моцарт умрет от зависти!» Финн сдержала, навернувшиеся было на глаза слезы, села на стул и полностью растворилась в звуках. В память об отце она исполняла Концерт № 23 Моцарта и вспоминала все-то хорошее что они пережили вместе, вспоминала его смех.
Финн потеряла счет времени. Каким-то таинственным образом воспоминания об отце сменились мыслями о Тайрелле Алладайке. Закончив играть адажио, девушка подняла голову и обнаружила, что он стоит в дверях и наблюдает за ней. Смутившись, она отдернула руки от клавиатуры.
— Как долго ты тут стоишь? — спросила она.
— Достаточно, чтобы осознать, что ты — прекрасная пианистка с чуткой душой. Как можно было скрывать такой талант?
Финн порывисто поднялась и отошла от фортепиано.
— Инструмент не настроен, — молвила она, чтобы скрыть смятение чувств, и сделала несколько шагов к двери, намереваясь уйти, но Тай преградил ей путь. — Прости, что играла без разрешения. Надеюсь, ты не сердишься. — Голос ее предательски дрожал.
— Не надо извиняться. Я понятия не имел, что ты умеешь играть. — Казалось, он был озадачен этим открытием. — Настроен инструмент или нет, исполнение было великолепно.
Тай смотрел на нее сверху вниз, все еще не давая пройти.
— Что это? — мягко спросил он, глядя прямо в ее глубокие голубые глаза. Финн едва могла поверить в происходящее, когда Тайрелл протянул руку и нежно коснулся ее щеки, чтобы смахнуть скатившуюся слезинку. Словно завороженная, девушка не в силах была пошевелиться. — Печальные воспоминания?
— Я не играла с тех пор, как умер папа, — призналась Финн.
— Твоя скорбь по нему все так же сильна, — констатировал Тай.
— Мы были очень близки. Но сейчас мне уже лучше, — искренне ответила она.
— Иди сюда, — прошептал Тай и бережно заключил ее в объятия.
Финн, пряча лицо на его широкой груди, почувствовала себя очень уютно. В то же время она понимала, что поступает неправильно, и высвободилась из кольца его рук.
— Ты приехал домой в поисках спокойствия, а не затем, чтобы... Мне уже лучше, — заверила она. Взгляд серых глаз внимательно изучал ее лицо. Она улыбнулась, и он улыбнулся в ответ.
— Если фортепиано настроят, обещаешь ли ты, что будешь приходить поиграть, когда тебе захочется, вне зависимости от того кто будет дома? — спросил Тай.
Финн лишилась дара речи. К глазам снова подступили слезы.
— Теперь это и твой дом тоже, — добавил он.
Не в силах вымолвить ни слова от переполнявших ее эмоций, Финн быстро покинула музыкальный салон и со всех ног бросилась к себе в комнату. Ее мысли снова и снова возвращались к противоречивой фигуре Тайрелла Алладайка, который совершал странные поступки еще до того, как она переехала в Бродлендс-Холл. Сначала он горел желанием вышвырнуть ее со своей земли, теперь объявляет, что это и ее дом тоже, пусть даже на время. Финн вспоминала, с какой нежностью он касался ее щеки и как крепки были его объятия! Она ничего на свете не хотела сильнее, чем снова оказаться в кольце его рук. Как же счастлива она была, что он вернулся домой!
