Бой с Родригесом - [2]

Она вытаращила на меня глаза.

— Ну, знаешь!

Ладно. Послезавтра встретимся в Фолькспарке.

— В полночь?

Элси только усмехнулась.

Берлин заливало дождём. Мягкие струи облизывали оконное стекло, и улица по ту сторону от окна расплывалась цветными пятнами. Как на полотнах импрессионистов. Было время, когда в городе зажигаются огни.

«Ну вот, — сказал я самому себе, — теперь уж точно этот японоамериканец и носа из дома не высунет». Бой был назначен на девятнадцатое июня и до него оставалось всего четыре дня. А завтра я сам собирался потренироваться в «Спорталлее» и взять несколько уроков мексиканского бокса.

На диване, накрытом клетчатым пледом, лежала красивая книга с чёрными буквами на обложке —«Кёхан каратэ-до». Я перевёл на неё взгляд, и в этот момент зазвонил телефон.

Элси сообщила, что Родригес сел на электричку на станции «Бисмарк штрассе» и как обычно едет в парк тренироваться. Дорогая моя шпионка!

Мы встретились на площади у Немецкой оперы и отправились по следам Вампира. Больше всего я боялся, что мы опоздаем.

Дождьто переходил на истерику, тоумиротворялся тихим плачем. В парке было пусто. Только бело-зелёная полицейская машина прошелестела куда-то тугими колёсами по сырому асфальту. Лёгкие сумерки схватили аллеи, и время в них словно остановилось.

— Ну, где мы его найдём? — вздохнул я сокрушённо.

— Не вешать нос! — подтолкнула меня Алиса.

— Все вампиры удивительно простодушны и бесхитростны.

—Да?

Она улыбнулась с оптимизмом.

— Такой человек, как Родригес, не станет делать свою тренировку совершенно недосягаемой для посторонних, ведь он нуждается в славе. Значит, зависит от слухов, ползающих вокруг его имени. Ему нужны не только деньги за бой, но и поклонники. Потому что много поклонников — это много денег за бой. Он где-нибудь близко.

Элси оказалась права. На маленькой лужайке, возле кустов поникших левкоев, в напряжённой позе застыл человек. Могло показаться, что он попросту спит. Разве что спит стоя. Его плечи и руки были свободно опущены и чуть разведены в сторону. Застывшая сила сжимала их в позе человека, несущего в руках какой-то невидимый груз-Человек вдруг поднял голову и сделал резкий выпад вперёд, имитируя удар. Он выполнил это так решительно и быстро, что мы с Алисой вздрогнули. Он нанёс серию стремительных ударов руками по воображаемому противнику с такой жёсткостью, что даже здесь, далеко от него, чувствовалась

телесная мощь каждого движения. Родригес развернулся и ударил по воздуху ногой.

Его босая ступня скользнула вперёд и намертво застыла в жёсткой позе.

— Это его коронный удар, — прошептала Элси.

— Называется «сокуто-гери».

— О, ты время зря не теряешь.

Неожиданно Родригес взорвался серией стремительных движений. Он имитировал беспощадные, рубящие блоки и тут же переходил в ответную атаку. Напряжение этого странного поединка нарастало. Казалось, сейчас уже созданная каратэкой сила должна разорвать его на куски. В этот момент Родригес обернулся и, глядя на меня, с криком ярости нанёс последний удар. Клянусь, я почувствовал его на себе. Несмотря на то, что нас разделяли десятка три шагов!

Застывший взгляд Родригеса остановился на мне, и я понял, что не могу пошевелиться.

— Ну, всё ясно, — спокойно сказала Элси, взяла меня за руку и поволокла за собой, будто капризного ребёнка.

Я пришёл в себя.

— Он абсолютно раскрываем, — продолжила девушка.

— Что это значит, «раскрываем»?

Алиса, погружённая в свои рассуждения, ничего не ответила.

Вечер следующего дня я тренировался в «Спорталлее». Стоя против высоких зеркал и выполняя жуткие удары в стиле «Родригес». Пытаясь этим вызвать оцепенение у наблюдавших меня со стороны любителей физической культуры. Ничего такого не получалось. У наблюдавших мою тренировку я порождал недоумение, сочувствие, иронию, но никак не восхищение и ужас. Каждый здесь был предоставлен самому себе, украдкой наблюдая при этом за другими. Вон та эффектная блондинка выполнила четыре приседания, я посчитал, и уже минут пятнадцать ходила из угла в угол, поглаживая себя по измученным бёдрам.

Марк Солано, обещавший раскрыть мне секреты мексиканского бокса, не пришёл. Я ещё немного подвигался, распугивая покой фитнесс-блондинок, и отправился в душ.

Книга известного мастера Гичина Фунакоши «Кёхан каратэ-до» оставалась единственным мостиком между мной и Родригесом. Вернее, между моей реальностью и миром его необычного самовыражения.

Сварив кофе с корицей, я уселся на диване, подобрав под себя ноги, и принялся листать умописание мастера Фунакоши.

«По традиции и сам я в прошлом пользовался иероглифом „кара“-„Китай“. Однако из-за того, что люди путают каратэ с китайской системой боевых искусств, а также в силу того, что окинавские воинские искусства теперь могут считаться общеяпонскими, было бы неправильно и даже в некотором смысле унизительно продолжать использовать в названии каратэ иероглиф „Китай“. А потому, вопреки множеству протестов, мы отказались от старого иероглифа и заменили его на новый — „пустота“…

Вот! Вовсе не «пустая рука», как принято считать, а рука, возникающая из пустоты. Именно так следует понимать два иероглифа кара — тэ.