Бой насмерть! Игры теней - [14]

Наблюдая, как человек Кулагина постепенно отходит от шока, капитан произнес:

— Как теперь вы смогли убедиться, я не блефовал и говорил совершенно серьезно.

— А вы серьезный и очень опасный человек… — Глядя на Виктора с прищуром глаз, совсем тихо проворчал профессор. — По всему выходит, Кулаков ошибся, посчитав вас полицейским провокатором. Определенно, к российской полиции вы никакого отношения не имеете. Уровень совсем не тот. — Быть может, разведка…

— Я рад, что до вас, наконец, дошло, только к разведслужбе и полиции не имею совершенно никакого отношения.

В этот момент подоспели официанты и вполне профессионально накрыли стол, разложив заказанный обед.

Пропустив рюмку, Виктор, положив в борщ сметаны, приступил к обеду. Глядя на него, приступил к своей трапезе и профессор.

Спустя какое-то время, капитан, откинувшись на спинку стула и, оглядев молчаливых заговорщиков, лениво поинтересовался:

— Ну, что товарищи марксисты, поговорим?

— Поговорим. Для этого, я вас и пригласили.

— Допустим, но для чего было весь этот спектакль разыгрывать? Я ведь не маленький и все прекрасно понял. Вы моего визита ждали.

— Не стану этого отрицать. — Покачав головой, ответил Кулагин и через короткую паузу добавил:

— Мало того, Константин Алексеевич по приезду наведывался ко мне в университет и о вашем возможном визите предупреждал.

— Вы не договариваете.

— О чем именно?

— Как о чем, о слежке разумеется.

— Ах, вы об этом…

— Именно об этом. Зачем вам это было нужно?

— Не берите в голову, просто товарищу Кулакову, вы показались агентурным засланцем в нашу организацию, но как показало тщательное наблюдение, это оказалось совсем не так.

— Другого итога быть и не могло в принципе. — Улыбнувшись одними губами, высказал свое мнение капитан и в резкой форме, задал вопрос:

— Зачем, я вам нужен?

— С чего вы взяли?

— Не надо со мной юлить. Если бы это было не так, то ваши люди, убедившись в моей непричастности, оставили бы меня в покое, а не продолжали бы следить за мной все это время. Что вам и вашей организации от меня нужно?

— Прав был Константин Алексеевич, рекомендуя обратить на вас самое пристальное внимание, ой как прав… — Прогудел третий участник застолья.

— Прибыв в Россию, чуть более трех месяцев назад, вы развили такую активную деятельность, причем надо заметить, весьма успешную деятельность! Запустили первую линию завода, за которой в самое ближайшее время вступит в строй вторая и третья. — Поддержал своего товарища профессор, рассматривая Виктора с нескрываемым восхищением.

— Вы меня притащили сюда, чтобы дифирамбы петь? Так, я в них совершенно не нуждаюсь.

— Ни в коем случае! Просто описываю ваши трудовые подвиги, на ниве предпринимательской деятельности. — Совершенно серьезно ответил Кулагин и налил из графина бокал белого вина. — Знаете, лично меня поразило до глубины души, то обстоятельство, с какой скоростью вы смогли сдружиться с боровом, по недоразумению божиему занимающий пост градоначальника. Об этом событии уже легенды в деловых кругах ходить начали и многие с вас пример собираются брать.

Вполне серьезно говорю, все так и есть на самом деле. Вы разве об этом не знали?

— Откуда бы мне это знать?

— Выходит, я первым об этом вам сообщил. Это право слово, странно, ведь многие хотели бы с вами свести, если не дружбу, то приятельские отношения.

— Это все конечно интересно, но что, же вы из-под меня хотите, в конце-то концов?!

Может быть денег? — Не выдержав длительного вступления, прорычал Виктор, слегка повысив голос.

— Не нервничайте так, Виктор Петрович. — Подобравшись и став куда как серьезнее, нежели был ранее и, перебросившись мимолетными взглядами со своим спутником, профессор официальным тоном, заявил:

— От лица Центрального комитета коммунистической партии, имею честь предложить вам, вступить в наши ряды. Каким будет ваше решение?

— Прямо вот так сразу первого встречного впартию без всякого испытательного срока и рекомендаций уважаемых и надежных людей? Как-то странно, вам не кажется?

Больше на провокацию похоже.

— Тем не менее, это совершенно реальное предложение, причем принятое всеми членами политбюро единогласно.

— Весьма лестно, но еще более не понятно. Пока не услышу разумного объяснения данному предложению, давать ответ, считаю неразумным.

— Я, что говорил?! — Воскликнул спутник профессора и эмоционально хлопнул себя по бедру.

— Давайте, что ли представимся друг другу, а то как-то неудобно общаться.

— Неудобно, видишь ли ему… Чуть на тот свет не спровадил, а ему все неудобно.

Емельян Степанович Пружилин собственной персоной. Прошу любить и жаловать.

— Ну, вы и так знаете, как меня зовут так, что мне представляться ни к чему, да и любить вас не собираюсь, вы не хорошенькая женщина.

— Вы Виктор Петрович Прыгунов, известный в Южной Америке революционер, больше известный под именем РиккоМендез, по прозвищу Валет. Считающийся погибшим в застенках от рук испанской охранки на Кубе.

Из последних сил сдерживая рвущееся наружу изумление, Виктор оглядел своих сотрапезников и чуть дрогнувшим голосом произнес:

— Вы это на полном серьезе говорите или шутить изволите?