Бой на Мертвом поле - [37]

Коркина посадили на пуфик, напротив кресла Арефьева, и так обрисовалась, так сложилась мизансцена, как будто это племя алеутов собралось решать судьбу своего провинившегося соплеменника. Осталось только снять с него меховые шкуры и посадить на льдину, которую оттолкнут и она поплывет в промозглые дали.

Допрос Коркина фиксировал на видеокамеру Воробьев.

И снова Коркиным овладела маета, несдерживаемая дрожь и он, чтобы унять ее, зажал руки между толстых ляжек.

Арефьев ждал. Смотрел на своего раздавленного страхом финансиста, молчал и слушал доклад Голощекова. Когда тот кончил говорить, слово взял Воробьев и принялся демонстрировать неопровержимые улики в виде "левых" облигаций, расписки, на выдачу кому-то огромных сумм денег, не подкрепленных никакими документами. Целлофановый пакет с деньгами и ювелирными изделиями, конфискованными на квартире у Коркина, лежал у ног Арефьева, деньги уже пересчитали -- без трехсот тысяч два миллиона долларов...

-- Скажи, Гриша, на чем ты, сукин сын, попался? -- еще пару месяцев назад столь мягкий тон Арефьева вызвал бы у коллег большое удивление, но болезнь и операция многое изменили в его характере.

И все то, что с таким трудом давалось Коркину, и что он заплетающимся языком начал выкладывать, напоминало явку с повинной. Правда, уже после того, как у следствия появились вещественные доказательства. Он говорил, плакал, замолкал на полуслове, утирался и опять со всхлипами начинал говорить. Перескакивал с предмета на предмет, то умягчал интонацию, то переходил на хриплый крик, по-прежнему сжимая кисти рук в мясистых ляжках...

Однако то, что он поведал своим слушателям, не вызвало у них шока. По существу его уже списали и все, что он говорил, растворялось в пустоте. По его словам выходило, что люди Расколова его подловили на сделке с братом и потребовали пятьдесят процентов прибыли. Однако брат заартачился и тогда помощник Расколова Кривозуб отвез их на какую-то квартиру и устроил аттракцион аля Кио. Брата Коркина Леву натурально заколотили в гроб и натурально стали распиливать двуручной пилой. После такого кровь леденящего урока братья отдали не только пятьдесят процентов прибыли, но и обе фирмы. Так и пошло...

Карие, с длинными ресницами, глаза Коркина на мгновение вспыхнули и тут же потухли.

-- И потом ты сдал Диму с деньгами? -- тихо, почти шепотом, спросил Арефьев.

Финансист, словно малое дитя, тер кулаком глаза, всхлипывал, но страх заставил его отвечать на вопрос хозяина.

-- Так получилось...После того как Расколов отдал нам деньги для переправки в Швейцарию, ко мне домой приехал Кривозуб и поставил условие...Или я ему называю час и маршрут, по которому мы возим деньги, или...

Голощеков подошел к Коркину и возникло ощущение, что он начнет его бить.

-- Ты знал Вахитова?

Коркин придурковато пожал плечами.

-- Конечно, знал. А как же...

-- Что значит -- "а как же"? Ты тоже пользовался этим каналом?

-- Всего пару раз...

-- На одной из твоих дискет записаны реквизиты трех швейцарских банков, -- Арефьев подошел к столу и взял в руки блокнот. -- Это "Швейцаришер банкферайн", "Креди Сюисс" и "Банкезельшафт"... В каком из них ты открыл счет?

Коркин еще ниже склонил голову. Арефьев продолжал:

-- Ты же слил туда почти все наши капиталы! Наверное, помнишь, как ты мне звонил с биржи и стонал, что наши бумаги падают в цене? Конечно, мразь, помнишь...Что ты мне тогда сказал? Что, дескать, делаешь все возможное...А я тебе, что сказал? -- Арефьев поморщился, словно хлебнул уксуса. -- Я сказал тебе, чтобы ты делал все невозможное...И ты в полной мере воспользовался моим недомоганием. Позже я просмотрел курсовую сводку, из которой следовало, что наши акции шли по максимуму. Ты врал и за это должен ответить...

-- Но прежде пусть назовет номера банковских счетов и личные коды, -Голощеков побледнел, слова шефа поразили его.

Жидкое тело Коркина, казалось, стало расползаться по сторонам, словно тесто извлеченное из квашни.

-- Играешь, дешевка, в молчанку! -- Голощеков сжал кулаки и подошел вплотную к финансисту.

-- Я не помню, я все забыл, -- Коркин сполз с пуфика и заелозил по ковру на коленях.

-- Вспомнишь, когда будешь подыхать.

-- Подождите! -- Арефьев поднял руку. -- Ты, Гриша, навел Полоза на Вахитова?

Коркин еще ниже опустил голову.

-- Нет, когда Полоз и Фура узнали, что деньги перевозит Вахитов, они по собственной инициативе захотели найти богатых людей. Вахитов о готовящемся нападении на нашу машину ничего не знал, -- Коркин спешил оправдаться, но все в его словах было запоздалым.

-- А почему деньги, которые взяли из нашей машины, оказались у тебя дома? -- Воробьев почти вплотную поднес видеокамеру к лицу Коркина, снимал крупный план...

Долго молчал финансист.

-- Весьма интересный вопрос, -- сказал Арефьев. -- Отвечай, Гриша.

-- Налет на нашу машину сделали Полоз с Фурой по заданию Расколова...После этого деньги мне должен был передать Фура, но, как потом выяснилось, его убили... А когда человек Полоза кинул в мою машину чемоданчик, я дал по газам...Расколов у нас с братом забрал больше...