Бой-КОТ. Дело доверчивого ветеринара - [11]

Прапор присвистнул, в восторге созерцая все это благолепие. Его мысли приняли отчетливо гастрономический оборот. Толстяк облизнулся, время от времени кривясь от колик в животе.

— А представляешь, чем кормят у Азарова на кухне? — мечтательно закатил он глаза. — Обрезки осетрины, гусиная печень с грибами, лосось тартар с лимоном.

— Прапор, дружище, у тебя гастрит, твое обжорство до добра не доведет. Тебе нужно кушать овсяночку, жевать травку, — улыбаясь, заметил Ричи. — Думай о деле, а не об осетрине, об осетрине позабочусь я.

— Он еще и издевается над толстым кот… Уй, прихватило! — скорчился Прапор.

Ричи укоризненно поглядел на него.

— Нет-нет, все нормально. Позову я еще тебя когда-нибудь, ай!.. — угрожающе пробормотал обжора.

Дверь в особняк открыл человек в дорогом костюме и белых перчатках. В поджарый птичий вид его вносили некоторую сумятицу старомодно подкрученные усы.

«Прислуга напоказ, — подумал Ричи. — Перчатки и костюм этот человек надевает крайне редко, брюки чуть велики, пиджак мал, манжеты, вместо запонок, застегнуты на булавку». Ну а самым вопиющим фрагментом костюма шикарного дворецкого был ненастоящий галстук-бабочка — простой бантик, пришитый на резиночку.

Интерьер дома выглядел более пристойно и сдержанно, чем можно было ожидать, исходя из внешнего убранства здания. Дубовые лестницы поднимались, огибая стены прихожей, на второй этаж, пол был выложен мозаикой из битого мрамора и морской гальки. Хаотично выложенная по краям мозаика превращалась в орнамент с античным павлином в центре. За округлым дверным проемом находился просторный зал. Там стоял гарнитур в стиле ампир с золочеными фигурными ножками в виде крылатых сфинксов и львиных лап.

Вдобавок вся комната была уставлена стеллажами, сплошь забитыми разнообразными бронзовыми, костяными, деревянными и керамическими статуэтками, посудой, медалями и монетами в прозрачных боксах. Предметы со всех уголков планеты, разных времен, стиля и подлинности. Рядом с японскими нэцке ютились фарфоровые статуэтки из Майсена, иранские поилки, тюркская керамика, полинезийская деревянная мелкая пластика, индийская бронзовая посуда, модерные пресс-папье, современные китайские поделки и еще черт разбери что. Объединяло эту коллекцию только одно: везде были изображены птицы. Аисты и гуси, орлы и петухи, попугаи и страусы — везде только птицы. По скромным прикидкам Ричи, только одной полочки хватило бы любому «двуногому» для безбедной старости.

Азаров сидел в самом углу большого зала на стареньком венском стуле за кокетливым круглым модерным столиком и попивал кофе из потерной кружки с нарисованным петухом и надписью «Удачи в новом, 2005 году».

— Здрасьте, Даниил Эдуардович, — неловко откозырял Лыжин.

— Явились наконец, — проворчал тот. — Вас только за смертью посылать. А время идет! Где мой павлин?!

— Будем искать, — виновато потупился капитан. — Я же к вам, собственно, по делу…

— Ну? — Азаров со стуком поставил кофейную кружку на стол.

— Мне нужно, чтобы вы рассказали о павлине все, что знаете. И ваши подозрения, если они есть.

— Я вам еще в прошлый раз рассказал, что у меня украли моего павлина Минкульта! Этого мало?! У нас тут в каждом доме по павлину?! У меня связи в МВД, не найдете его — вас тут через сутки не станет! Совсем обнаглели, раскормили морды от безделья! — Азаров снова грохнул кружкой по столешнице. При этом он почему-то смотрел на Прапора.

— Все же давайте к делу… — с тихим упорством попытался перевести тему Лыжин. — Какой именно был ваш павлин?

— Павлин… Павлин — чудо природы! — Мечтательная улыбка озарила круглое лицо бизнесмена. — Я купил своего Минкульта в Иране год назад. Там в Тегеране есть огромный рынок, животными на нем тоже торгуют. Я хотел себе канареек купить, чтобы веселее в отеле жилось. Но тут увидел его… Тогда он еще совсем маленьким был — года три, по павлиньим меркам, считай, подросток. Они до двадцати лет живут. Но краси-и-ивый, не передать! Только взрослые перья отрастил. Так вот, павлин обыкновенный, Pavo cristatus, возраст — приблизительно четыре года, цвет — синий. Хвост шикарный, огромный. Высота вместе с хвостом — ну где-то так, — показал он рукой отметку выше стола. — Что еще… Орет только противно, гад. Потому он и Минкульт — красивый, перья распустил, типа, аристократ, вышагивает по двору. А как жрать захочет — вопит, как последняя чайка. И гадит так же.

— Так и запишем, — усмехнувшись, черкнул что-то в своем блокноте Лыжин. — А как он пропал?

— Как-как, — снова заворчал Азаров. — Был — и нету. Вечером был, утром не стало. Клетка открыта. Никто ночью не ходил туда. Управляющий мой спал, скотина, беспробудно. По крайней мере, он так говорит, — хмуро добавил бизнесмен.

— А кто мог украсть павлина? Вы не подозреваете никого?

— Да кто угодно! Красивая птица, ее можно продать за бешеные деньги. Видимо, какие-нибудь оборванцы выкрали, понадеялись на легкую добычу. Кому нужен павлин? Всем нужен! Кого подозреваю? Всех! И вас тоже! — Азаров потряс пальцем в направлении Лыжина. — Кстати, что это еще за кошки тут бродят?

Ричи, до этого тихо сидевший в дверном проеме, решил стремительно ретироваться. Судя по всему, «двуногие» договорили, и больше ничего интересного услышать не удастся. Значит, пора самому разнюхивать, что к чему.