Стефания Гродзеньская
Шефа наградили
…Но Кардась еще не знал.
Об этом сообщили в вечерних газетах.
Кардась пришел из конторы, пообедал, снял ботинки, надел туфли, закурил папиросу, взял газету и… остолбенел.
— Шефа наградили! — воскликнул он фальцетом.
— А это для нас хорошо или плохо? — тревожно спросила жена.
— Может быть, хорошо… может быть, даже очень хорошо, — размышлял Кардась, — все зависит от нас. Дай-ка мне ботинки.
— Ботинки? Зачем?
— Обуть. Зачем же еще ботинки?
Он надел ботинок на правую ногу и
начал быстро шнуровать его.
— Баранек, вероятно, пошлет цветы.
— А это для нас хорошо или плохо?
— Может быть, плохо, — проворчал Кардась, обувая второй ботинок. — Все зависит от нас. Пойду в цветочный магазин. Надо же было наградить его перед первым числом. У тебя есть деньги?
— Есть, но…
— Дай-ка мне. Только что ему послать? Розы — слишком дорого.
— Может быть, фиалки в горшочке? Я куплю их на базаре и оберну бумагой.
— Тоже мне разговоры! Цветы нельзя. «Этот Кардась зарабатывает налево, — подумает шеф, — если у него есть деньги на цветы перед первым числом».
— А для нас это плохо?
— Плохо.
Кардась снял левый ботинок и расшнуровал правый.
— Надо что-нибудь поскромнее. Он ценит Фисташека, а у того на иждивении жена, четверо детей и теща. Фисташек, наверное, пошлет поздравительную открытку.
— А это для нас хорошо?
— Может быть, и хорошо. Пожалуй, и я пошлю поздравительную открытку.
Кардась снова зашнуровал правый ботинок и хотел надеть левый, но заколебался:
— Он подумает: «Понимаю Фисташека, у него жена и четверо детей. Но Кардась? Всего двое детей, и жена работает».
— Неужели он так подумает?
— Конечно.
— А это для нас плохо?
— Плохо. Надо хоть на грош дороже, чем у Фисташека.
— Может быть, послать открытку с серебряной надписью: «Сердечное поздравление»? Стоит всего полтора злотых.
— Скажешь тоже. Интересно, что пошлет Капка? У нас с ним одинаковое положение… Ну, конечно, Капка даст телеграмму. Уж я Капку знаю.
— А это для нас хорошо или плохо?
— Может быть, даже очень хорошо. Если наша телеграмма придет раньше.
Кардась вдруг сорвался с места и выбежал в коридор.
— Он уже телеграфирует! Знаю я Капку!
Он надел шляпу и, путаясь в рукавах
пальто, выбежал на улицу.
— Постой, у тебя на одной ноге туфля! — закричала вслед жена, догоняя его с ботинком в руках.
Но Кардась бежал на почту, которая находилась рядом, и бормотал:
— Пошлю срочную. Шеф подумает: «Ого! От Кардася получил телеграмму, а от Капки нет. У них одинаковое положение, — подумает он, — а какая разница в уважении».
Очередь на телеграфе была длинная, но продвигалась быстро.
Кардась посмотрел вокруг и побледнел.
— Горчак подает срочную, — прошептал он жене, которая прибежала за ним с ботинком, завернутым в газету.
— Это для нас хорошо или плохо?
— Прескверно… «Горчак только осенью поступил на службу, — подумает шеф, — а Кардась работает много лет. Но телеграммы пришли одновременно». Что делать?
— Надень ботинок, а то простудишься, — робко предложила жена.
Но Кардась уже подошел к окошку.
— Скажите, пожалуйста, — обратился он к телеграфистке, — как поступить, чтобы телеграмма пришла раньше срочной?
— Пошлите «с немедленным вручением». Желаете?
— Пожалуйста.
Кардась подал телеграмму, взял жену под руку и весело улыбаясь, возвратился домой.
— Увидишь, он подумает: «И как это Кардась успел? Я ни от кого не получил поздравления, только от Кардася. Надо будет, — подумает он, — .это запомнить», — произнес Кардась, с удовлетворением снимая правый ботинок.
— А это для нас хорошо? — спросила жена.
— Мало сказать хорошо! Превосходно!!! — укладываясь спать, радовался Кардась.
— От кого эта телеграмма, черт подери?>1 Меня чуть не хватил сердечный удар! Кардась?! Надо будет запомнить этого Кардася, — кричал шеф, разбуженный в третьем часу ночи телеграммой «с немедленным вручением».
Перевел с польского А. Яновский.
