Боснийский ад - [4]
Дохерти разделывался с куском рыбы, когда Исабель вернулась.
— Это твой бывший КО, — сказала она, называя командира как любая жена военного. — Барни Дэвис. И такое ощущение, что он звонит из паба.
— Может быть, они решили удвоить мою пенсию, — попытался пошутить Дохерти, размышляя, какого черта Дэвису нужно от него.
Вскоре это выяснилось.
— Дохерти? Извини, что звоню в такой час, но нам надо бы встретиться, — сказал Дэвис.
Дохерти удивленно поднял брови. Звук голоса был такой, словно Дэвис говорил из какого-то паба. Дохерти попытался вспомнить, какую из херефордских гостиниц предпочитал Барни Дэвис.
— О’кей. А насчет чего? Это не подождет до конца Рождества?
— Нет, лучше бы сегодня вечером.
— А ты где? — спросил Дохерти.
— В баре на Центральном вокзале.
Итак, КО находился в Глазго. И, может быть, в Глазго он прибыл только затем, чтобы встретиться с ним. Интересно, зачем же?
— Извини, что так вот сразу, не предупредив заранее, но...
— Ничего страшного. Через час, скажем, в девять.
— Замечательно. Ты не подскажешь, где бы нам лучше посидеть?
— Угу, в «Слаг и Спорран», что на Бреннан-стрит. Пешком можно дойти минут за десять, а если ты возьмешь такси...
— Я прогуляюсь.
— О’кей. Тогда иди прямо по улице, что начинается напротив главного входа в вокзал, затем повернешь налево, на Сочихолл-стрит, и через триста ярдов направо будет поворот на Бреннан-стрит. Паб располагается посередине, напротив плавательного бассейна.
— Вас понял, связь заканчиваю.
В трубке послышались гудки отбоя. Дохерти застыл на минуту с колотящимся сердцем и нарастающим волнением, а затем вернулся к рыбе и картошке. Он снял крышку, которой Исабель накрыла его тарелку, чтобы блюдо не остыло.
— Он хочет меня видеть, — сказал Дохерти со всей возможной небрежностью в голосе. — Сегодня вечером.
Исабель подняла на него встревоженные глаза.
— Рог que? — спросила она.
Он не ответил.
Подполковник Барни Дэвис, командир 22-го полка САС, без больших затруднений разыскал «Слаг и Спорран» и сразу же понял, почему Дохерти рекомендовал именно это заведение. В отличие от большинства британских пабов этот не был местом сборища юппи и не представлял из себя грязный шумный свинарник. Деревянные балки потолка были настоящими, а кабинки из темного полированного дерева, похоже, помнили еще прошлое столетие. Не было ни игральных автоматов, ни автоматических проигрывателей, чей грохот заглушал бы разговор. Только слышались умиротворяющие шлепки стрелок, посылаемых в доски игроками в дарт. Телевизор был выключен.
Дэвис заказал себе двойной эль и пристроился в кабинке, показавшейся ему более уединенной. За ближайшим столиком группа юнцов с прическами панков спорили о каком-то Фуко, о котором Дэвису не доводилось слышать. Причем из их разговора он так и не мог понять, кто же это — футболист, философ или режиссер. «Какие же они молодые», — подумал он.
Было без десяти девять. Дэвис попытался сформулировать, что сказать Дохерти, но вскоре отказался от этой попытки. Будет лучше и натуральнее, если заговорить экспромтом. Такую работу ему никому не хотелось бы предлагать, и уж в последнюю очередь Дохерти, у которого дети и жена.
Но выбора не было. Придется просить его. И, может быть, у Дохерти хватит здравого смысла отказаться.
Впрочем, сомнительно. У него у самого не всегда хватало здравого смысла, несмотря на собственных детей и жену.
— Привет, босс, — сказал Дохерти, появляясь за плечом и похлопывая его по спине. Боссом было принято в САС называть старшего офицера. — Что будешь пить?
— Э нет, я угощаю, — сказал Дэвис, поднимаясь. — Тебе чего?
— Пожалуй, пинта ирландского портера будет в самый раз, — сказал Дохерти. Он уселся и обвел взглядом полупустой паб, народу в котором было все-таки больше, чем ему бы хотелось. «И почему он предпочитает именно этот паб?» — спросил он сам себя. Из-за этого телевизора, по которому он видел отплытие воинского контингента на Фолкленды из портсмутской гавани? Из-за той первой шлюхи, которую он подцепил здесь, вернувшись из Мексики? В этом месте всегда пахло дурными предзнаменованиями. В той угловой кабинке они с Лиэмом обильно заливали свою печаль в тот день, когда Далглиш переехал играть за Ливерпуль.
Вернулся Дэвис с черным напитком. Дохерти всегда уважал этого мужчину как солдата, но что бывает редко, еще и как человека. От Дэвиса исходила какая-то трогательная человеческая печаль.
— Так что тебя заставило проделать путь до Глазго? — спросил Дохерти.
Дэвис скривился.
— Чувство долга, должно быть. — Он отпил эля. — В общем, я думаю, нет смысла ходить вокруг да около. Когда ты последний раз слышал о Джоне Риве?
— Да, наверное, с год назад. Он прислал нам рождественскую открытку из Зимбабве — это было с месяц после того, как его направили туда, — а потом еще коротенькое письмецо, и больше ничего. Мы-то оба не любители переписываться, обычно Нена и Исабель этим занимались... А что, Джон...
— Ты ведь был шафером на его свадьбе, не так ли?
— А он — на моей. И что из этого?
— Джона Рива уже восемь месяцев как нет в Зимбабве. Он находится в Боснии.
Дохерти осторожно опустил кружку и стал ждать продолжения.
Постапокалиптический триллер. Какие тайны скрывает фронтовая Авдеевская промзона? Об этом знает Шульга, командир группы государственных ликвидаторов, его напарник страховой детектив Назгул и… капитан спецназа ГРУ Филин. Цена вопроса — двести пятьдесят миллионов долларов! Книжная серия "Позывной Шульга" рассказывает об украинской группе государственных ликвидаторов. Профессионалы высокого класса, они способны совершить невозможное, но у этой медали есть и обратная сторона.
Можно быть одиноким в толпе, а можно в семье. И тогда просыпается неимоверная потребность в близости, в ком-то, на кого можно опереться, кому можно сказать: «Если ты меня разлюбишь, в тот же вечер я умру...» Свете, падчерице криминального авторитета, пришлось с оружием в руках отстаивать свое право на одиночество, но, как это часто бывает в жизни, идя налево, она пришла направо и встретила свою любовь...
Тринадцатилетней Свете приходится держать ответ за мать, которая полюбила бандита и попала в жернова криминальных разборок. В новой семье ей была отведена роль падчерицы, но, в отличие от европейской Золушки, наша российская может быть очень опасной... Особенно, когда она смотрит на мир сквозь прицел винтовки...
В вымышленной мире близок к завершению оказавшийся таким коротким межвоенный период, страны, нации и народы уже готовы обнажить оружие друг против друга. Как до такого дошло? Кто виноват? Повесть, завершающая оба сборника рассказов из цикла «Интербеллум».
Насилие, сопли, слезы и Забеги. Это простая история одного глупого парнишки, который почему-то решил, что поумнел, набрался сил и теперь пытается вспомнить за чей счет.
Глеб Сиверов, он же секретный агент ФСБ с оперативным псевдонимом Слепой, получает новое задание: расчистить путь к креслу губернатора одной из ведущих российских областей тому человеку, которого вот-вот назначат на эту должность. Слепой привык действовать, но ведь недаром говорится, что каждому действию найдется противодействие. Предстоит жестокая схватка…