Боснийский ад - [36]

Последней жертвой этого снайпера стала четырнадцатилетняя девочка. Она возвращалась домой с хлебом для семьи, когда пуля «дум-дум» разорвала ее почти пополам. Четвертый ребенок, погибший в этих местах. На подразделение, в котором служила Хаджриджа, была возложена задача покончить с этим снайпером, и вот теперь эти иностранные «суперсолдаты» должны были показать, на что они способны. 

Пять мужчин, членов подразделения, хоть и держались дружески, но некий скепсис проглядывал в их отношении к разрекламированному мастерству чужаков. 

Всем пятерым было за двадцать, и, как большинство собравшихся вместе боснийцев, они представляли из себя разношерстную компанию. Двое выглядели типичными мусульманскими партизанами: Кал так и их предводитель Хаджич темноволосые, усатые, с заросшими щетиной подбородками. И в то же время Абдулагу был потрясающе светловолос и запросто сошел бы за скандинава. Беган и Людинович были голубоглазые и с каштановыми волосами. Но объединял всех неопрятный внешний вид, покрасневшие от усталости глаза и боевой дух. 

Они уже четыре часа наблюдали через прибор ночного видения, и Клинку, чья очередь сейчас наступила, казалось, что снайпер или спит, или покинул пост. Он еще раз принялся медленно осматривать верхушку выбранного здания, не надеясь заметить ничего нового. 

В углу прибора мелькнула короткая вспышка и почти мгновенно исчезла. Клинок навел прибор на эту точку.

«Ничего? Привиделось?»

Нет, вот еще одна вспышка, только на этот раз слабее, гораздо слабее предыдущей. «Человек затянулся сигаретой,  — понял Клинок.  — А первая, более яркая вспышка, означала огонек зажигалки». 

  — Хаджриджа,  — тихо позвал он, наслаждаясь звучанием ее имени. Передавая ей прибор, сказал:  — Четвертое здание слева, второй этаж сверху, второе окно слева. 

Хаджриджа навела прибор.

  — Не разгляжу... А, вот он, ублюдок.  — Она послала Клинку ослепительную в полумраке улыбку и поднялась, чтобы сообщить остальным. 

Через две минуты они были готовы выступить. Впереди пошел Хаджич, за ним Дохерти. Сасовцы были вооружены автоматами МР5 фирмы «Хеклер и Кох» с глушителями и 9-миллиметровыми браунингами «хай пауэрс», полуавтоматическими. У каждого боснийца был автомат Калашникова и чешский автоматический пистолет, а у Абдулагу за спиной висела снайперская винтовка Драгунова. Четверо сасовцев надели очки ночного видения американского производства, в то время как Хаджич щеголял более неуклюжим советским вариантом прибора. 

Они гуськом спустились по ступенькам, шаги их эхом отдавались в пустующем здании. Когда они вышли в ночь, впереди пролетела серия трассирующих пуль, пущенных красной дугой в небо, ярких, как вспышки через очки ночного видения. 

Шел снег, метались хлопья и при падении не таяли. Боснийский командир вел их быстрым шагом по длинной улице, спускающейся к неслышным водам реки Миляжки. Не доходя ярдов пятидесяти до берега, они повернули направо, прошли несколько ярдов по территории заброшенной фабрики и пролезли в два старых лаза сквозь высокую двойную ограду из колючей проволоки. Дохерти понял, что подразделение часто пользовалось этим путем. Это заставило его слегка понервничать. 

Они прошли коротким переулком между домами, некоторые из них были разрушены снарядами. Непохоже было, чтобы здесь кто-то обитал. Худющий кот метнулся по улице, сверкнув ярко-зелеными глазами, и скрылся в пространстве между двумя высотными зданиями. Ближайшая из башен теперь находилась на расстоянии не более трехсот ярдов, возвышаясь над открытым пространством земли, медленно уходящей вверх в конце улицы. Дохерти подумал, что эту землю некогда отдавали участками в аренду, но теперь из-под тонкого слоя снега торчали лишь сорняки да обломки палок. 

  — Это сербская территория,  — сообщил Хаджич Дохерти, указывая вперед.  — И я жил тут,  — горько добавил он,  — среди своих друзей-сербов.

На лице Дохерти отразилось удивление.

  — О, я ведь серб,  — сказал Хаджич.  — Хотя иногда мне стыдно за это.  — Он махнул рукой, словно отбрасывая эту тему.  — А вот там сербское кладбище,  — показал он.  — Единственный проход, который не охраняется и не заминирован. А из мертвых плохие часовые,  — добавил он,  — даже в Сараеве. 

Они двинулись по открытому пространству. Снег пошел гуще. Скоро он скроет все следы от глаз какого-нибудь сербского патруля. Кладбище, окруженное невысокой стеной, располагалось на пологом склоне. Они проникли внутрь и двинулись гуськом между надгробий. Внезапно пролетела серия трассирующих пуль, и Дохерти краем глаза отметил их отражение на речной поверхности. 

Они добрались до конца кладбища, где стена повыше представляла из себя хороший наблюдательный пункт. За стеной проходила широкая пустынная дорога, а за ней возвышалась ближайшая из башен. 

  — Передняя башня нас прикроет,  — сказал Хаджич,  — а вот за ней уже начинается открытое пространство. 

  — У них есть приборы ночного видения?  — спросил Дохерти. 

Хаджич мрачно пожал плечами.

  — Должны быть. Но этот ублюдок убивает людей лишь при дневном свете.  — Он обернулся проверить, все ли готовы, и повел отряд через темную и пустынную дорогу под прикрытие первой башни. Там они обождали минут пять, обозревая окрестности на предмет какого-нибудь передвижения, пока не стало ясно, что их не заметили.