Босфор и Дарданеллы - [21]
В течение апреля-июня 1908 г. состоялся обмен нотами между русским и австро-венгерским министерствами иностранных дел, в которых была подтверждена поддержка Россией аннексии Австрией Боснии и Герцеговины в обмен на поддержку Австро-Венгрией изменения режима Проливов в интересующем Россию направлении.
Правительство Австро-Венгрии 1 (14) мая 1908 г. направило российскому министру иностранных дел меморандум, в котором Эренталь предлагал по-новому взглянуть на проблему принадлежащих Турции провинций Босния и Герцеговина, 2 (15) июля Извольский отправил памятную записку Эренталю, в которой содержалось предложение договориться в случае решительных перемен на Балканах об аннексии Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины и Новопазарского санджака в обмен на изменение конвенции о Проливах в пользу России. При этом Извольский упомянул, что пересмотр Берлинского трактата возможен только с согласия держав, его подписавших, а для этого нужно было бы провести международную конференцию[166].
По времени заявление Извольского почти совпало с государственным переворотом в Турции, начавшимся в Салониках, то есть в Македонии. К власти пришло правительство младотурок, которое сделало ставку на Германию. Это усилило обеспокоенность России судьбой Черноморских проливов. Руководители младотурецкой революции собирались провести выборы в Османской империи, включая Боснию и Герцеговину. Это обстоятельство побудило Габсбургскую монархию официально присоединить обе оккупированные ею провинции. Современный историк пишет: «Так Дунайская монархия вызвала второй большой международный кризис XX века, Боснийский кризис 1908–1909 гг. По существу, он явился следствием длительного воздействия Восточного вопроса и событий младотурецкой революции, но только германское вмешательство подняло региональный кризис до мирового уровня»[167].
21 июля (3 августа) 1908 г. в Петербурге состоялось особое совещание с участием руководства МИД, представителей Совета государственной обороны, военного и морского министров, представителей Генеральных штабов морского и сухопутного, министра финансов, а также российских послов в Париже и Константинополе. На совещании обсуждался вопрос об отстаивании интересов России в Турции, однако было признано, что сейчас «мы не готовы на какие-либо самостоятельные выступления, что дело вооруженного завладения Босфором приходится временно отложить и пока заняться разработкой подробного плана действий о мирном занятии Босфора без объявления войны Турции»[168].
Когда речь зашла о возможности проведения операции в Проливах, морской министр сообщил, что послать два броненосца и два крейсера из Балтийского моря в Средиземное для занятия Верхнего Босфора и иных действий можно лишь в будущем[169].
Совещание высказалось за ускорение соответствующей подготовки. Извольский полагал, что общая политическая конъюнктура выгодна для России, и считал, что Англия, препятствовавшая начинаниям России на Востоке, в тот момент не стала бы выступать против. Сознание собственного бессилия и дружественные отношения с Англией диктовали русским правящим кругам необходимость принять турецкую революцию, примириться с ней и попытаться извлечь из этого возможные выгоды.
Совещание постановило «разработать подробный план действий в мирном занятии Босфора без объявления войны Турции, при условии соблюдения всех мер предосторожности, дабы турки не узнали преждевременно о наших намерениях»[170].
Через три дня начальник Главного управления генерального штаба Ф. Ф. Палицын отправил командующему войсками Одесского военного округа конфиденциальное письмо, в котором говорилось, что «современная политическая обстановка может принудить нас к занятию войсками части территории Турции, на первом плане Верхний Босфор»[171]. Эта задача возлагалась на Одесский округ.
Палицын отмечал: «…правда, военно-политическая обстановка, при которой нам придется ныне выполнить экспедицию, будет существенно отличаться от той, которая предусматривалась ранее (имелась в виду перед Русско-японской войной)». Он был уверен, что России не придется ожидать появления и прорыва в Черное море английского флота. «Главнейшею заботой экспедиции, — подытоживал Палицын, — будет захват на обоих берегах Пролива выгодных позиций, господствующих над Константинополем, и удержания их в своих руках для достижения поставленной — по обстоятельствам — политической цели»
