Босая в зеркале. Помилуйте посмертно! - [39]

— Ну, Чертушка, ты же — молоток! Вторая от зада! Ай, да Алтан Свет! Айда на прощальный ужин с таким видом, будто вошли в десятку сильнейших! Не салаги мы с тобою — а мастера спорта!!!

Так и не дал мне отлежаться этот чертов Петр Строганов. В жизни не встречала такого заядлого тренера, такого подвижника!

Мы с Петей вяло поужинали, раньше всех вернулись из столовой и сели на скамейку возле самого лагеря. У нас больше не было нужды прятаться в лесу, чтобы целоваться тайком в темноте.

Усталые в дугу, крепко побитые первым крещением большого жестокого спорта, в ожидании погибельной разлуки, мы сидели ошеломленные.

И Петр, старше меня всего на два года, тужил:

— До дембеля мне стукнет двадцать один — и по старости лет не примут в летное! И прощай мечта — летать!

Речь шла о поступлении в летное училище, куда «принимаются лица до двадцати одного года».

Моя нежная сталь, мой вдохновенный аскет Петр Строганов ехал со мною в поезде до Москвы. Солдат и солдатка!.. Разлученные приказом, в столице мы расстались с затуманенными от слез глазами.

Мне никогда не забыть эту романтичную святую любовь на пределе человеческих сил, впервые выложенных на алтарь чемпионата мира… Стала мастером спорта, чтобы навсегда потерять Строганова!

Это было моим первым и последним участием в мировых бегах.

Заняла пятьдесят первое место такою убийственною, такою зарезанною ценою.

А до этого любимая королева спорта была для меня радостью и счастьем, угождала моей осанке, моему духу и здоровью.

Спорт, учеба, любовь! Кто не разрывался в юности между этими тремя китами мирозданья?! Да еще солдат и солдатка!.,

* * *

Милый Петь!

Помнишь, как мы условились встретиться с тобою на весеннем кроссе во Львове. «Проделал все шаги на пути к тебе, Алтан Свет!» — писал ты. Как рвалось мое бедное сердце к тебе, как обливалось оно кровью, когда вычеркнули меня на отборочных соревнованиях без победы и поражения! Врачи не допустили меня по злополучному женскому календарю. Уж напрасно я ела лимоны, чтобы обсохнуть, и плакала кровавыми слезами!.. Представь дикарку, которая по молодости лет стеснялась тебе написать об этом.

После демобилизации ты поступил в Мурманское высшее инженерное морское училище, а меня судьба после службы забросила в Хабаровск.

Из разных концов необъятнейшей евразийской страны мы переписывались три года, не в силах встретиться из-за учебы, спортивных гонок и множества неумолимых причин. Мне говорили: «В любви побеждает тот, кто рядом…» А тебя я больше не видела даже во сне.

* * *

И вот однажды мой штурман, заплыв во Владивосток на пароходе, отчаянно отбивал последние телеграммы:

«АЛТАН СВЕТ ДАВАЙ НАКОНЕЦ-ТО ВСТРЕТИМСЯ СЕЙЧАС ИЛИ НИКОГДА».

Но увы, увы, увы!

Не прилетела я ласточкой на судьбоносную встречу.

Господи! При каком затмении разума и сердца я была такою ослепшею, такою тугоухой?! Какого еще героя надеялась встретить в жизни?!

Почему же я не штурмовала, как Берлин, стальные брони на билеты?! Почему не вломилась силою в самолет и не пала на колени перед экипажем?

Неужто орелики посадили бы невесту штурмана в тюрьму?!

Эх, топорное ядро, дуролом! Дубина стоеросовая! Не смогла разорвать какие-то гнилые веревки, опутавшие меня, скрутившие по рукам и ногам…

И осталась сидеть в Хабаровске, Как говорится: «Замуж не вышла и в девках не осталась».

Разве не чуяла сердцем, что потерять такого парня— это все равно что потерять полную луну в звездном небосводе, потерять горного орла и куковать среди воробьиного роя!..

О, нелепая, топорная, меченая женщина, самоличная отказница от семейного счастья!

Мой неистовый альтруист Петр Строганов стал капитаном дальнего плавания и где-то самоотверженно бороздит океанские волны.

И напрасно, горемычно старея, как ничьи фотографии в мире, с благодарным обожанием созерцаю эти солдатские снимки парня-Суворова, эту чистую русскую душу с вдохновенным прищуром глаз.

Рыцарь морей, Петр Васильевич, отзовитесь!..

Не навек прошу Вас, не распыляюсь, а хочу увидеть Вас ясным небесным днем.

Ни у кого не отнимаю взаймы, а зову по праву той невинной первооткрывательницы.

Возьмите меня в кругосветное плавание старым преданным юнгой под сизокрылыми парусами.

Мое бедное женское тело изуродовано страшными рубцами и шрамами, как у воина-первопроходца. Но крепки мои женские руки, тысячи и тысячи раз толкавшие богатырское ядро.

А чего я хотела, сирота-матадор, выходя на бой с быками в краснознаменном платье?!

Но не согнулась спина под градом судьбы, уцелел хребет.

Такова наша социальная судьба: кому по блату в МГУ учиться, а кому толкать топорное ядро с помойки!.,

Да здравствует новый матриархат в моем топорном лице!

Ярчайшие женщины-личности обречены на одиночество среди этих запойных страхолюдинов…

Так я и не встретила героя. Перевелись орелики в космос, чтобы доставлять на меркнущую землю солнечные лучи…

Нынче, во времена магнитных бурь, я невольно ищу свое топорное ядро, золотое ядро моей юности, закалившее и расковавшее меня лучше всякой Сорбонны для классовых боев с черными колючими акулами-живоглотами.

Где-то ржавеет оно, топорное-растопорное, гибнет от рока всеобщей коррозии металлов. Так что вряд ли кто, кроме меня, отыщет мое давнее болванное ядро.