Босая в зеркале. Помилуйте посмертно! - [13]

Она разделила имущество и скот поровну, половину оставила сыну и переехала с мужем в новый дом.

Там молодожены закатили свадьбу на все селение, приглашены были даже последние оборвыши.

На этой свадьбе скот не жалели, голову за головою резали за счастье новобрачных, молочная водка лилась рекою. Сэмбэр, которая в один присест могла съесть за четверых дюжих мужчин, тут отличилась великим хлебосольством.

Счастье даже скупца делает щедрым, а уж щедрого— безмерно щедрым!

Люди и через полвека вспоминали знаменитую сэмбэровскую свадьбу, продолжавшуюся неделю и разорившую молодоженов.

На грандиозной этой свадьбе пьяные гости подпаивали даже собак, будто бы «по велению ханши».

Возвращаясь со свадьбы, многие замертво падали у первой попавшейся юрты, засыпая на сутки, а бедняки, оборвыши с переполненными желудками еле-еле доползали до своих юрт.

За небывалое угощение все, кроме богатея Чойроба, благословляли Сэмбэр и Жаргала, множество раз провозглашались тосты, до хрипоты в горле тянули степные и горные песни.

Жаргал Дармаев был горд и счастлив, что стал законным мужем такой могучей женщины, хотя Сэмбэр была старше его ровно на двадцать лет.

После женитьбы Жаргал неузнаваемо изменился.

Раньше он был заводилою во всех играх, играл с мальчишками в бабки, гонял мяч, а со взрослыми резался в карты.

Всегда-то он был зачинщиком молодежных хороводов— ёхоров, неутомимо пел, шутил, балагурил.

И куда все это девалось? Исчезло, как плевок на ветру.

Теперь Жаргал стал степенным домоседом.

Построил деревянный дом в центре села и с головою ушел в хозяйство и любовь.

А как трогательно старался Жаргал выглядеть старше своих лет!

Отрастил усы и бороду, постоянно поглаживал и пощипывал их, но они, к его огорчению, были хилыми.

Мужчины знай шутили: «Смазывай сметанкою да заплетай на ночь — к седине-то и вырастут!» Жаргал смущался и покашливал баском.

Когда Жаргал и Сэмбэр работали рядом, то любо-дорого было на них смотреть: до чего ж ловко и складно они работали вместе!

Оба разом подденут вилами по копне и разом взмахнут на стог.

— Даже пот с лиц смахнут разом! Сердца у них бились единым ударом — и все им завидовали, — просветленно рассказывал о них дедушка.

Супруги жили на редкость дружно, никто не слышал, чтобы они препирались или ссорились.

Они понимали друг друга без слов.

Каждый из них жил для счастья другого.

Во втором замужестве Сэмбэр стала еще молчаливее, но теперь ее молчание было глубоким, грудным молчанием от полноты женского счастья.

Она никуда не отлучалась из дома, разве что иногда навестит сына, которого полюбила. Мать ласково уговаривала Жамбала жениться, подбирала невест.

Жаргал и Жамбал, выросшие с детства почти братьями, внешне будто бы ими и оставались. Но, бывало, вырвется у Жаргала изредка крепкое словцо, Жамбал не упускает случая с озорством поддеть родича:

— Ёк, ёк, папаша, зачем же вслух об этом?

Но братская дружба незаметно сменилась ревнивым, зрелым, обновленным самим роком, вечным родством.

Своенравная женщина ни с кем из родственников и бывших друзей покойного мужа и словом не перемолвилась, словно они умерли вместе с ним, ненавистным.

Порою Сэмбэр молчала весело, подбирала живот.

Платья она носила теперь не темно-синие, а краснокоричневые или бордовые, и это ее очень молодило.

Изумительные иссиня-черные волосы заплетались по-особенному, не туго и строго, как прежде, а мягко и лениво, с небрежною грацией счастливой жены, отчего косы свисали ниже колен.

Дедушка говорил, что душевное состояние женщины можно угадать по ее прическе: счастливые женщины заплетают волосы с каким-то особым достоинством и небрежно-самовлюбленно закидывают их за плечи.

— Аай, бурхан![2] Что за дивные косы были у Сэмбэр! Каждая — такой толщины, как заплетенный хвост доброй кобылицы! — с удивлением и тоскою вспоминал дедушка.

Я никак не могла представить толщину сэмбэровских кос, ибо никогда не видела хвост кобылицы заплетенным.

Да какая добрая кобылица даст кому-то заплести себе хвост?

Так лягнет по лбу, что глаза вылетят!

Никто не может нашему Ураганчику хвост подравнять…

Долго и счастливо прожили на свете Сэмбэр и Жаргал и умерли в один год — Сэмбэр было девяносто один год, а Жаргалу — семьдесят один.

Детей у них не было, кроме Жамбала…

— Когда я вижу их могилы рядом, меня не покидает чувство, что они так же неразлучны и любят друг друга там, в ином мире, — взволнованно заканчивает свой рассказ дедушка.

Мне хочется представить Сэмбэр, когда ей было девяносто один год.

Уцелели ли ее чудо-косы, о которых через полгода дедушка вспоминает с тоскою и болью?

Нет, невозможным кажется, что могли поседеть и поредеть дивные косы Сэмбэр, пока в них жила и светилась душа любящей и счастливой женщины.

Недаром слово жаргал означает у нас счастье!

Сэмбэр уула, Сэмбэр уула —

Живет в сердцах гора такая!..

4. РЫЖИЙ БАРМАЛЕЙ

Так вот она — настоящая

С таинственным миром связь,

Какая тоска щемящая,

Какая беда стряслась.

Что если, над модной лавкою

Мерцающая всегда,

Мне в сердце длинной булавкою

Опустится вдруг звезда?

Осип Мандельштам

Кем только я не мечтала стать в школьные годы! Хотела быть учителем, журналистом, геологом, олимпийским чемпионом, писателем, астрономом, космонавтом! Инстинктом, всем своим существом я верила, что добьюсь в жизни, чего только пожелаю, и стану самою выдающейся женщиной на земле. Ничего невозможного для меня и в мыслях не существовало, все жизненные преграды представлялись досадною паутиною, которую можно смахнуть белыми перчатками и пойти дальше по романтичной и бесконечно прекрасной трассе-стезе.