Босая в зеркале. Помилуйте посмертно! - [110]
Кто знает, может быть, вконец и я попаду под амнистию???
Как и все сознательные зэки, мы, вальщики леса, вкалываем так, что сами валимся с ног, аж кирзухи в мозолях…
Но живы будем — безусловно встретимся, Алтан. 9 мая 1987 года, суббота.
Наипреданнейший тебе
из всех мозолистых людей на земле Мелентий Мелека
PS! Говорят — султан ГУЛАГ’ов застрелился!..
Письмо 76
Здравствуй, Алтан!!!
7 октября 1987 года, среда. Стукнуло 34 года, пока я — не старик и жить хочу сильно.
Слава богу, Великая амнистия к 70-летию Советской власти коснулась и моей судьбы. Вчера специально ездил в зону и расписался в том, что освобождаюсь я 15 мая 1988 года, а это будет воскресный день. Значит, мне подарили 317 дней и ночей свободы! Гудит все тело, в голове сумбур, сердце колотится от мучительной радости.
Что ни говори, а ходатайство о помиловании — это лотерея, которую никогда не выигрывают убийцы.
Да, крупно повезло всем мелким преступникам — почти все попали под амнистию. Признаться, у меня татуировка скукожилась и позеленела от зависти, что все хулигангстеры пируют на свободе!
Ну, а я по-прежнему валю лес, случается, что словлю рыбу и дичь, собираю грибы, нынче год богатый, грибной, а ягодами — скудный.
Бабье лето ясное нынче пришло в октябре, как подарок мне на именины, и напоминает счастливую осень високосного года… Помнишь ли, Алтан?
Все же по сравнению с тем, когда я отбывал срок под конвоем, нынешняя моя жизнь, если ее можно назвать жизнью, — это рай. Глядишь, как-нибудь переживу последнюю одиннадцатую зиму, уже кровью расписался о предстоящей свободе, сегодня осталось сроку— 7 месяцев и семь с половиною суток…
Знаешь, в Голландии, что ли? подсчитали, что дешевле, экономнее строить тюрьмы на якорях… А по мне — лучше всего содержать тюрьмы в Бермудском треугольнике — и никаких убытков!
Алтан Гэрэл, ты помнишь, как ты смеялась над моим парадным молескиновым костюмом в зоне? А я тебе объяснял, что не каждый зэк шелестит молескинкою. У нас молескиновый костюм ценится, как импортные шмотки на воле. Выдается, как спецодежда, тем, кто имеет дело с кислотою — аккумуляторщикам, а иногда токарям, фрезеровщикам и сверловщикам.
Тогда я молескиновый костюм достал для свиданки с тобою, а теперь к выходу на свободу сам заслужил, выдали шикарный новый молескиновый костюм, пришил я проклятую бирку:
МЕЛЕКА М. С.
7 отр. 77 бр.
Так, может, действительно выйду 15 мая 1988 года ценным специалистом — тюрьмоведом, как об этом ни горько шутить, смогу поговорить хоть с самим Александром Солженицыным, если он вернется домой на Родину.
Алтан, уж не побил ли я мировой рекорд — сколько же писем понаписал за весь уголовный срок?! Чем черт не шутит — может, недаром протяну проклятый морозно-резиновый срок и, глядишь, занесут меня — преступника за чистописания в книгу рекордов Гиннеса?! А?
Да, хотел я тебя рассмешить тщеславною шуткою, а у самого слезы закипают от пожизненного горя.
Мать моя ждет меня не дождется. Дочери любимые вырастают в невесты… Стелла теперь одна бьется с тремя детьми. Это я ей сломал молодую жизнь, и она, может, с горя сошлась с Безкаравайным? И я давным-давно— не тот Мелентий, и нет судьи строже меня самого на свете.
И где мне начать новую жизнь? Кем работать? Интересно, уцелело ли мое родное село Дубровино на Урале??? Знаешь, Алтан, и мне все чаще снится родной дом. А сегодня ночью проснулся в тревоге — в темноте кажется, будто я лежу в своем амбаре на Урале!..
Может, чудом найду ветхий наш дом, могилу отца, чтобы прижаться мокрою щекою к той земле, где я родился…
7 октября 1987 года. Лесничество зоны. Царит бесконвойное содержание. Сегодня Мелентию Семеновичу исполнилось тридцать четыре года. На праздник возраста приехала Алтан Гэрэл с двумя чугунными чемоданами, что нажила в столице по лимиту.
— Ну, здравствуй, змей разваренный, змей замороженный, змей высушенный,
а жало мудрости вырастивший!
Мелентий и Алтан Гэрэл крепко обнимаются, обессиленно и долго плачут.
В полдень умываются и вытираются одним полотенцем.
Алтан Гэрэл: Да не три так исхудалое лицо, будто стружку снимаешь!
Мелентий: Посмотрим, с кого стружки стругать московские!
Они улыбаются и, наконец-то, целуются.
Гаснет солнце на ясном небе— и стаи Жар-птиц загораются, горят, кружатся клином, озаряя мир волшебным парением.
Павлины распускают хвосты и зарываются головою в землю.
О как больно и сладко сжимается мое сердце в конце моей книги, когда описываю поцелуй убийцы, словно поцелуй века!
Мелентий целовал Алтан Гэрэл так жадно и странно, будто пил саму жизнь из ее сладких, полных губ, будто пил то волшебное яйцо орлицы!
АЛТАН ГЭРЭЛ
ЗАВЕЩАНИЕ ЗИМНИХ ЗМЕЙ
Стихопрозою
Что если бы Элизабет Макартур, жена печально известного Джона Макартура, «отца» шерстяного овцеводства, написала откровенные и тайные мемуары? А что, если бы романистка Кейт Гренвилл чудесным образом нашла и опубликовала их? С этого начинается роман, балансирующий на грани реальности и выдумки. Брак с безжалостным тираном, стремление к недоступной для женщины власти в обществе. Элизабет Макартур управляет своей жизнью с рвением и страстью, с помощью хитрости и остроумия. Это роман, действие которого происходит в прошлом, но он в равной степени и о настоящем, о том, где секреты и ложь могут формировать реальность.
Впервые издаётся на русском языке одна из самых важных работ в творческом наследии знаменитого португальского поэта и писателя Мариу де Са-Карнейру (1890–1916) – его единственный роман «Признание Лусиу» (1914). Изысканная дружба двух декадентствующих литераторов, сохраняя всю свою сложную ментальность, удивительным образом эволюционирует в загадочный любовный треугольник. Усложнённая внутренняя композиция произведения, причудливый язык и стиль письма, преступление на почве страсти, «саморасследование» и необычное признание создают оригинальное повествование «топовой» литературы эпохи Модернизма.
Роман современного писателя из ГДР посвящен нелегкому ратному труду пограничников Национальной народной армии, в рядах которой молодые воины не только овладевают комплексом военных знаний, но и крепнут духовно, становясь настоящими патриотами первого в мире социалистического немецкого государства. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Антология произведений (проза и поэзия) писателей-репатриантов из СССР.
Повесть о мужестве советских разведчиков, работавших в годы войны в тылу врага. Книга в основе своей документальна. В центре повести судьба Виктора Лесина, рабочего, ушедшего от станка на фронт и попавшего в разведшколу. «Огнем опаленные» — это рассказ о подвиге, о преданности Родине, о нравственном облике советского человека.
«Алиса в Стране чудес» – признанный и бесспорный шедевр мировой литературы. Вечная классика для детей и взрослых, принадлежащая перу английского писателя, поэта и математика Льюиса Кэрролла. В книгу вошли два его произведения: «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье».